Политика количественного смягчения и валютные курсы

С начала глобального кризиса в 2008 году центральные банки по всему миру развернули широкий спектр мер количественного смягчения (QE) для расширения своих инструментов политики. Это привело к резкому увеличению их балансов. Кризис COVID-19 вдохнул новую жизнь в аргумент о том, что количественное смягчение стало важным инструментом денежно-кредитной политики. 18 марта 2020 года ЕЦБ запустил Программу экстренных закупок на случай пандемии (PEPP) на сумму 750 миллиардов евро, охватывающую государственные и частные ценные бумаги, чтобы смягчить экономический удар пандемии. Точно так же 23 марта 2020 года Федеральная резервная система США объявила, что приобретет неограниченное количество казначейских и ипотечных ценных бумаг США. Многие другие центральные банки как в странах с развитой экономикой, так и в странах с формирующимся рынком приняли аналогичные меры количественного смягчения1 9.0003

В большом количестве литературы предпринимались попытки оценить влияние количественного смягчения, в том числе его влияние на обменный курс. Действительно, обменный курс занимал центральное место как в академических, так и в политических дебатах об эффективности количественного смягчения, каналах передачи и побочных эффектах (например, Rajan 2013, Bernanke 2015, Powell 2018). Хотя политика ЕЦБ не нацелена на сам обменный курс, канал обменного курса является важной частью передаточного механизма денежно-кредитной политики. Следовательно, обменный курс, тем не менее, играет важную роль в достижении фактической цели ЕЦБ по стабильности цен в среднесрочной перспективе. Таким образом, улучшение нашего понимания влияния количественного смягчения на обменный курс является центральным вопросом денежно-кредитной политики.

В недавнем исследовании (Dedola et al. 2020) мы предполагаем, что меры количественного смягчения, принятые либо ЕЦБ, либо ФРС, оказывают сильное и устойчивое влияние на обменный курс доллара США к евро. Эффект количественного смягчения на обменный курс проявляется в основном за счет смещения валютного риска (валютная «премия за риск»). В меньшей степени они также возникают из-за смещения лимитов на арбитраж на валютных рынках, а также сигнального канала, другими словами, из-за изменений в ожиданиях относительно будущей линии денежно-кредитной политики.

 Доказательства влияния количественного смягчения на обменный курс доллара США/евро и каналов его передачи обменный курс коррелирует с относительными размерами балансов ЕЦБ и ФРС (см. рис. 1, где падение обменного курса на нижней панели означает обесценивание евро).

В частности, когда баланс одного центрального банка увеличивается по сравнению с балансом другого после объявления мер количественного смягчения (показаны вертикальными линиями на рисунке 1), за этим, как правило, следует обесценивание соответствующей валюты. Эти корреляции, конечно, ничего не говорят нам о причинности, и на них нельзя полагаться для оценки эффективности или каналов передачи КС или для калибровки структурных моделей с этой целью.

Чтобы устранить эти ограничения, мы оцениваем влияние количественного смягчения на обменный курс. Мы фокусируемся на временных горизонтах, которые важны для политиков и для информирования структурных моделей, и изучаем каналы передачи, через которые эффекты материализуются с течением времени.

В соответствии с монетарной теорией обменного курса как относительной цены мы рассматриваем размер баланса ЕЦБ относительно баланса ФРС. Мы выводим уравнение регрессии на основе стандартных теоретических моделей ценообразования активов, согласно которым текущий обменный курс определяется текущими и будущими ожидаемыми фундаментальными факторами. Чтобы отделить причинно-следственные связи от простых корреляций, мы используем объявления о мерах количественного смягчения для инструментария будущих изменений в относительном балансе центрального банка — их прокси для шоков количественного смягчения. В свою очередь, мы оцениваем со временем влияние этих экзогенных относительных изменений баланса на обменный курс доллара к евро и другие соответствующие цены активов, используя статистические методы, известные как «локальные прогнозы с использованием внешних инструментов» (Jorda et al. 2015, Ramey и Зубаири, 2018 г.). Такие методы особенно хорошо подходят для измерения динамического воздействия количественного смягчения на обменные курсы в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Особенно привлекательной чертой этого подхода является то, что он дает оценки эластичности, отражающей изменение обменного курса, обусловленное мерой количественного смягчения, которая изменяет относительный баланс центрального банка на заданную величину. Эту эластичность можно использовать для оценки эффекта мер количественного смягчения, принятых после вспышки COVID-19.пандемия.

Рисунок 1  Относительный баланс, обменный курс доллара США к евро и объявления QE

Примечание : Верхняя панель показывает эволюцию относительного баланса ЕЦБ и ФРС (ЕЦБ/ФРС в процентах) . Нижняя панель отображает обменный курс доллара США к евро. На обоих графиках красные вертикальные линии обозначают даты объявлений QE со стороны ЕЦБ, а черные вертикальные линии — с датами ФРС.

Наши выводы показывают, что меры количественного смягчения оказали значительное и устойчивое влияние на обменный курс. Левая часть рисунка 2 показывает импульсную реакцию номинального обменного курса доллара к евро на относительный шок количественного смягчения, который увеличивает баланс ЕЦБ по сравнению с балансом ФРС на 1 процентный пункт в течение следующих девяти месяцев. Это оценивается по выборке наблюдений, охватывающих период от мирового кризиса 2008 года до весны 2019 года.. Евро немедленно обесценивается по отношению к доллару после того, как шок QE материализовался, достигнув минимума примерно на 0,35% ниже базового уровня через девять месяцев. Обесценивание является достаточно стойким и статистически значимым до 18 месяцев.

Эта оценка воздействия количественного смягчения на обменный курс остается довольно сопоставимой с оценками воздействия традиционной денежно-кредитной политики – она в целом аналогична эффекту непредвиденного снижения процентных ставок на два базисных пункта в течение одного года на обменный курс. в зоне евро по сравнению с США (Ca’ Zorzi et al. 2020).

В целом оценки подразумевают, что типичное объявление о расширении количественного смягчения со стороны ЕЦБ или ФРС в выборке привело к увеличению относительного баланса примерно на 20% в течение следующих девяти месяцев и, в свою очередь, к устойчивому снижение обменного курса примерно на 7%.

Рисунок 2  Импульсная реакция на относительный шок количественного смягчения ЕЦБ и ФРС (в процентах и ​​месяцах до «взлета»)

Примечание : На рисунках представлены оценки реакции номинального и реального двусторонних обменных курсов доллара США на евро на относительный шок количественного смягчения, который увеличивает баланс ЕЦБ по сравнению с балансом ФРС, а также реакция ЕЦБ во время на взлет». Оценки получены из двухэтапной регрессии локальной проекции методом наименьших квадратов. Заштрихованная область представляет 90% доверительные интервалы, основанные на устойчивых стандартных ошибках.

Чтобы изучить каналы передачи, мы разбиваем реакцию обменного курса на шок количественного смягчения на вклады краткосрочных дифференциалов денежного рынка, кросс-валютного базиса (или отклонений покрытого процентного паритета (CIP)), ожидаемого обменного курса и остаточный компонент. Этот подход основан на прямом решении уравнения непокрытого паритета процентных ставок. Мы обнаружили, что шок количественного смягчения, который увеличивает баланс ЕЦБ по сравнению с балансом ФРС, снижает разницу в ставках краткосрочного денежного рынка между евро и долларом (см. синие столбцы на рис. 3).2 Влияние количественного смягчения на краткосрочные процентные ставки разница в процентных ставках возникает частично из-за эффектов ликвидности на денежных рынках, а частично из-за ожиданий дальнейшего смягчения денежно-кредитной политики в среднесрочной перспективе, так называемого «сигнального» канала количественного смягчения (Woodford 2012). Далее мы обнаруживаем, что шок количественного смягчения, который увеличивает баланс ЕЦБ по сравнению с балансом ФРС, сдвигает ожидания рынков в отношении «времени старта», то есть первого повышения ставки в следующем цикле ужесточения денежно-кредитной политики, дальше вглубь. будущее (см. правую часть рисунка 2).

Тем не менее, результаты показывают, что львиная доля воздействия количественного смягчения на обменный курс связана с «остаточными» отклонениями от непокрытого паритета процентных ставок (Engel 2016), как показано зелеными полосами на рис. термин для всех необъяснимых отклонений, он фактически отражает поведение премий за валютный риск в моделях Gourinchas et al. (2019) и Гринвуд и соавт. (2019). В этих моделях увеличение баланса центрального банка делает его валюту более рискованной для посредников с ограниченной способностью нести риск.

Наконец, мы также документируем, что экспансионистский относительный шок количественного смягчения увеличивает отклонения от покрытого паритета процентных ставок (CIP), как это отражено в кросс-валютной основе. Поскольку CIP является ключевым арбитражным отношением, шоки количественного смягчения усугубляют ограничения на арбитраж на валютных рынках. Однако реакция отклонений CIP объясняет лишь небольшую часть общего воздействия количественного смягчения на обменный курс (красные столбцы на рис. 3).

Рисунок 3 . Разбивка реакции обменного курса на относительный шок количественного смягчения ЕЦБ и ФРС (в процентах)

Примечание : На рисунке представлена ​​разбивка реакции обменного курса на относительный шок количественного смягчения, который увеличивает разницу между темпами роста балансов ЕЦБ и ФРС на 1 процентный пункт по отношению к вкладам UIP, учитываемым ответом. трехмесячного дифференциала денежного рынка евро-доллара (3m-MM-diff), трехмесячного отклонения CIP (3m-CIP-deviation), а также ожидаемого обменного курса на каждом горизонте прогноза (Expected exchange rate in H ). Премия за риск соответствует необъяснимой части, то есть остатку.

Выводы и последствия для политики

Мы показываем, что меры количественного смягчения оказывают сильное и устойчивое влияние на обменный курс доллара США к евро. Они в основном передаются через премии за валютный риск. Но они также материализуются через эффекты ликвидности на денежных рынках, сигнальные эффекты и, в гораздо меньшей степени, ограничения на арбитраж на валютных рынках.

Наши оценки можно использовать для оценки эффекта мер, принятых ЕЦБ и ФРС после вспышки COVID-19.пандемия на обменный курс. Баланс ФРС увеличился на 16 процентных пунктов больше, чем баланс ЕЦБ с марта 2020 года3. Исходя из оценки эластичности 0,35, это относительное увеличение привело к повышению курса евро по отношению к доллару почти на 6% — более чем половина фактического повышения стоимости в период с марта по сентябрь 2020 года примерно на 10%.

Эти события демонстрируют значение обменного курса как передаточного канала денежно-кредитной политики. Как упоминалось ранее, денежно-кредитная политика ЕЦБ не нацелена на сам обменный курс. В то же время в текущих условиях повышенной неопределенности ЕЦБ тщательно оценит последствия поступающей информации, включая изменения обменного курса, для среднесрочного прогноза инфляции.

Примечание авторов: эта колонка впервые появилась в исследовательском бюллетене Европейского центрального банка. Авторы выражают благодарность Альберто Мартину за комментарии. Высказанные здесь взгляды принадлежат авторам и не обязательно отражают точку зрения Европейского центрального банка или Евросистемы.

Ссылки

Бернанке, Б. (2015 г.), «Политика Федеральной резервной системы в международном контексте», выступление на 16-й Ежегодной исследовательской конференции Жака Полака.

Бхаттараи, С., А. Чаттерджи и В. И. Парк (2018 г.), «Влияние количественного смягчения в США на страны с формирующимся рынком», Серия рабочих документов Института Азиатского банка развития, серия 803. 

Ка’ Зорзи, М., Л. Дедола, Г. Георгиадис, М. Яроцински, Л. Страцка и Г. Штрассер (2020 г.), «Денежно-кредитная политика и ее передача в глобализированном мире», Дискуссионные документы ЕЦБ 2407.

Дедола, Л., Г. Георгиадис, Дж. Грэб и А. Мель (2020 г.), дело в большой базуке? Политика количественного смягчения и обменные курсы?» Журнал монетарной экономики (ожидается).

Engel, C (2016), «Обменные курсы, процентные ставки и премия за риск», American Economic Review 106: 436-474.

Gourinchas, PO, W Ray and D Vayanos (2019), «Модель предпочтительной среды обитания для временных премий и валютного риска», mimeo.

Гринвуд, Р., С. Хэнсон, Дж. Стейн и А. Сандерам (2019), «Количественная теория временных премий и обменных курсов», мимео.

Хартли, Дж. и А. Ребуччи (2020 г.), «Исследование событий COVID-19количественное смягчение центрального банка в странах с развитой и развивающейся экономикой», Рабочие документы NBER, № 27339.

Джорда, О., Шуларик М. и Тейлор (2015 г.), «Ставка на дом», Journal of International Economics 96: 2- 18.

Раджан, Р. (2013 г.), «Шаг в темноте: нетрадиционная денежно-кредитная политика после кризиса», выступление на лекции памяти Эндрю Крокетта, BIS, Базель.

Пауэлл, Дж. (2018 г.), «Влияние денежно-кредитной политики на глобальные финансовые условия и международные потоки капитала», выступление на 8-й конференции высокого уровня МВФ/ШНБ по международной валютной системе, Цюрих.

Рэми, В. и С. Зубайри (2018 г.), «Мультипликаторы государственных расходов в хорошие и плохие времена: данные из исторических данных США», Журнал политической экономии 126: 850-901.

Вудфорд, М. (2012 г.), «Методы адаптации политики к нижней границе процентной ставки», Proceedings — Economic Policy Symposium — Jackson Hole : 185-288.

Примечания

1 Hartley and Rebucci (2020) представляют обзор мер количественного смягчения, введенных центральными банками по всему миру после вспышки Covid-19.пандемия.

2 Отклонения CIP относятся к отклонениям от стандартной арбитражной зависимости между обменными курсами спот, фьючерсными обменными курсами и процентными дифференциалами, в то время как непокрытые отклонения процентных ставок (UIP) относятся к фактическим изменениям обменных курсов, не учитываемым процентными дифференциалами.

3 Мы рассматриваем здесь фактические покупки ФРС с 23 марта 2020 г. и предполагаем, что до следующего года дальнейших покупок не будет, что в целом соответствует наблюдению о том, что баланс ФРС оставался стабильным в течение последних двух месяцев. . Что касается ЕЦБ, мы учитываем как пакет покупок PEPP на сумму 750 млрд евро, объявленный 18 марта 2020 г., так и его увеличение до 1 350 млрд евро, объявленное 4 июня 2020 г.

Кросс-курсы | Sveriges Riksbank

Выберите две валюты, для которых вы хотите рассчитать кросс-курс. В первом поле выберите одну валюту, а во втором поле выберите другую валюту. Введите временной интервал (обратите внимание, что поиск возможен только в банковские дни) и выберите, хотите ли вы просматривать результаты поиска по дням, неделям, месяцам, кварталам или годам. Нажмите на результаты просмотра.

Узнайте больше о поиске обменных курсов на веб-сайте Риксбанка.

Дата публикации

Обменные курсы, представленные на веб-сайте Риксбанка каждый банковский день, рассчитываются Nasdaq Stockholm AB и доступны примерно на 12:10.

Если вы не можете найти обменный курс

Риксбанк публикует наиболее распространенные обменные курсы, которые шведские банки сообщают Nasdaq Stockholm AB. Если вам нужна информация об обменном курсе, которого нет в базе данных Риксбанка, вы можете обратиться в свой коммерческий банк или обменный пункт для получения дополнительной информации или, например, посетить веб-сайт группы SEB.

Коды валют

Вы можете найти список кодов валют для валют, опубликованных на веб-сайте Риксбанка в разделе Список кодов валют.

• Риксбанк не несет ответственности за любые ошибки или изменения в списках впоследствии, а также за любые перебои в работе веб-сайта, которые могут повлиять на доступ к статистической базе данных.
• Риксбанк оставляет за собой право вносить обновления/изменения на веб-сайт, которые могут повлиять на загрузку статистики.

Отказ от ответственности

Nasdaq Шведский валютный фиксинг предоставляется Nasdaq Stockholm AB и не может быть использован без предварительного письменного согласия Nasdaq Stockholm AB:

1. В качестве ссылки для выпуска финансового инструмента;
2. В качестве ориентира для определения суммы, подлежащей уплате по финансовому инструменту или финансовому контракту;
3. По ссылке стороны финансового контракта;
4. Для измерения эффективности инвестиционного фонда с целью отслеживания доходности шведских валютных фиксинговых ставок Nasdaq, определения распределения активов в портфеле или расчета вознаграждения за результат;
5. Для любых других целей, которые могут квалифицировать шведские валютные фиксинги Nasdaq в качестве эталона в соответствии с регламентом (ЕС) 2016/1011 Европейского парламента и Европейского совета об индексах, используемых в качестве эталонов в финансовых инструментах и ​​финансовых контрактах.