Содержание
Главная страница
Лучшие предложения
Всем
Клиентам банка
Молодым семьям
Пенсионерам
Студентам
Агентам
Обмен валюты
Выгодный курс покупки / продажи
долларов США (USD)
и евро (EUR)
без дополнительных комиссий
Безналичная покупка
и переводы
в юанях (Китай)
и тенге (Казахстан)
на покупку товаров и оплату услуг
Курсы валют
Кредит на улучшение жилищных условий с использованием материнского капитала
Все проще, чем кажется!
- Сделка без посредников — все документы
банк оформит сам -
Полное сопровождение сделки
от заявки до выдачи -
Гарантия чистоты сделки
по приобретению недвижимости -
Без залога и поручителей -
Возможность оформления сделки
между родственниками
Подробнее
Оплачивайте обучение с минимальной комиссией
В отделениях банка, терминалах самообслуживания, Интернет-банке и мобильном приложении «АКИБАНК Онлайн»
Подробнее
Кредит на улучшение жилищных условий с использованием материнского капитала
-
Сделка без посредников — все документы банк оформит сам -
Полное сопровождение сделки от заявки до выдачи -
Гарантия чистоты сделки по приобретению недвижимости -
Оформление кредита без залога и поручителей -
Возможность оформления сделки между родственниками
Подробнее
Ипотека с господдержкой
для семей с детьми
От 5,1%
Ставка
До 30 лет
Срок
Подробнее
Оплата за детские сады и кружки в терминалах самообслуживания
Минимальная комиссия
5 ₽
Подробнее
Специальные условия по вкладам
Копить легко!
до 7,5%
Ставка
до 372 дней
Срок
от 10 Р
Минимальная сумма
Подробнее
Переведите пенсию на карту
и получайте
дополнительный доход
до 6,5% годовых
Подробнее
Карта «Мир» для пенсий и социальных выплат
до 6,5%
Годовых на остаток средств на карте
0 ₽
Обслуживание в год
0 %
Комиссия за снятие наличных в любом банкомате
Подробнее
Оплачивайте обучение с минимальной комиссией
В отделениях банка, терминалах самообслуживания, Интернет-банке и Мобильном банке
Подробнее
Специальное предложение
для студентов:
оформи банковскую карту
и ощути все плюсы
ее использования!
Подробнее
Пополняй мобильный телефон и совершай другие популярные платежи без комиссии в Интернет-банке и Мобильном банке
Подробнее
Неограниченный доход
Ограничений по выплате вознаграждений нет, сумма зависит от количества оформленных кредитов
Заработай с АКИБАНКом!
Приглашаем агентов к сотрудничеству!
Подробнее
Персональные условия обслуживания
Выдается персональная банковская карта с кэшбеком до 5%, на которую зачисляются агентские вознаграждения.
Кредит наличными от АКИБАНКа: еще больше возможностей!
АКИБАНК поздравляет с 8 Марта!
Кешбэк до 50% на матчи «Мир Российская Премьер-Лига» по картам «Мир» АКИБАНКа
Об изменении режима проведения расчетных операций для корпоративных клиентов в Набережных Челнах и Казани
Режим работы АКИБАНКа 7 и 8 марта 2023 года
Открывайте вклады в АКИБАНКе не выходя из дома
02.2023″>
27 февраля
АКИБАНК поздравляет с Днем защитника Отечества!
Изменение тарифов для корпоративных клиентов с 1 марта 2023 года
Режим работы АКИБАНКа с 22 по 26 февраля 2023 года
Команда АКИБАНКа вновь одержала победу в интеллектуальной игре «Кубок престижа»!
Оформите кредит на развитие бизнеса в АКИБАНКе!
АКИБАНК напоминает клиентам о необходимости соблюдения мер по защите своих персональных данных
02.2023″>
13 февраля
А вы готовы к 23 февраля и 8 Марта? Оформите кредит в АКИБАНКе и порадуйте любимых подарками!
В АКИБАНКе улучшены условия по кредиту с материнским капиталом
О договорах банковского счета
АКИБАНК упростил процедуру получения кредитов для семей с детьми
Команда АКИБАНКа заняла первое место в интеллектуальной игре «Кубок престижа»!
Платите за обучение в АКИБАНКе с минимальной комиссией!
01.2023″>
17 января 2023
Председатель правления ПАО «АКИБАНК» Ильдар Галяутдинов награжден медалью ордена «За заслуги перед Республикой Татарстан»
Встречайте новый Интернет-банк АКИБАНКа и мобильное приложение «АКИБАНК Онлайн» для физических лиц
Пауэлсон Глава 21 — Новгород, Италия и четыре дракона
Четыре «дракона» — Гонконг, Сингапур, Южная Корея и Тайвань — кажется, бросают вызов процессу распространения власти. Все они пережили быстрый экономический рост при автократических правительствах с концентрированной властью. Вряд ли это плюралистические общества. Их рыночные свободы — это первый выбор их правителей, а не последний выбор после столетий компромиссов и переговоров. В отличие от катастроф экономического планирования и социализма в других странах, четыре дракона укрепляют веру в то, что рыночная свобода, будь то по приказу или путем переговоров, лежит в основе экономического роста.
Однако еще неизвестно, будет ли их экономическое развитие устойчивым. Четыре дракона как независимые государства еще молоды. Чтобы предсказать их будущее, мы снова обратимся к прошлому. В Новгороде и итальянских городах-государствах средневековья мы находим общие черты с четырьмя драконами. У нас тоже есть ретроспектива истории.
Каждая из этих небольших государственных экономик, включая четырех драконов, была сформирована административной аристократией под свободной опекой спонсора или правящего государства. Спонсор или формальный правитель вмешивались, но мало. Аристократия составляла законы, регулировала денежную систему и банки, обеспечивала правосудие и часто контролировала цены, заработную плату и другие экономические операции. Все это делалось через сеть «старых парней», с одолжением для фаворитов и небольшим вниманием к беспристрастному закону или справедливости.
Для Новгорода формальным правителем был князь Киевский (позже Новгородский). Для итальянских городов-государств формальными правителями были императоры Священной Римской империи, папы или короли Испании.
Когда эти города стали их собственными спонсорами, они были поглощены европейскими державами. Для Гонконга и Сингапура Великобритания была имперской державой. Для Южной Кореи и Тайваня спонсором были США после Второй мировой войны. В каждом случае правитель или спонсор не позволял другим силам кастрировать своего клиента. Например, Китай не смог захватить Тайвань. [1]
Каждое из этих малых государств обладало некоторыми элементами процесса диффузии власти. В Италии этот процесс продвинулся дальше, чем в других странах, рассматриваемых здесь. Но в каждом случае он не продвинулся достаточно далеко для устойчивого экономического развития на высоком уровне. В то время как правящая элита большинства менее развитых стран доила сельское хозяйство и промышленность посредством государственной собственности, контроля над ценами и принудительных покупок и продаж, аристократия городов-государств из этой главы не могла этого сделать. С ограниченными «задними дворами» для сельского хозяйства (в Сингапуре их нет) и с небольшим внутренним рынком для домашней промышленности у них не было другого источника процветания, кроме экспорта.
Чтобы выжить, они были вынуждены иметь дело с международным рынком, который они не могли контролировать. Следовательно, либеральные международные инвестиции и рыночная политика были их единственным выбором. [2]
Силовые позиции правителей Новгорода и итальянских городов-государств не сдерживались противоборствующими силами других групп. Как потенциальный источник богатства, власть была желанной добычей, когда правитель или спонсор ослабевал или терял интерес. Последовавшие за этим войны или гражданские беспорядки повредили или разрушили институты доверия, на которых основывался свободный рынок. Это будущее для четырех драконов?
Часто маленькое государство захватывала соседняя держава. Для Новгорода это была Московия 1478 года. Для итальянских городов-государств — Испания, Франция, германский и австрийский императоры, папа и, наконец, объединенное государство Италия. Для Гонконга и Тайваня это грозит стать Китаем; для Сингапура и, возможно, Кореи — расширенный азиатский общий рынок.
В каждом случае экономика маленького государства окажется не более и не менее развитой, чем экономика его поглотителя. С некоторыми модификациями эта история распространяется и на другие малые государства, которые здесь не рассматриваются. За Бельгию, Люксембург и Нидерланды воевали великие державы — Англия, Франция, Испания и Габсбурги. Их независимость была второстепенным выбором для каждой из этих держав, приемлемым только потому, что опека любой из них была неприемлема для ее соперников. Эти небольшие государства также участвовали в процессе диффузии власти, в результате которого сформировалась экономика северо-западной Европы, и их благосостояние и свобода оказались примерно такими же, как у их соседей. Швейцарские и немецкие города-государства, независимые в шестнадцатом столетии, сейчас примерно так же процветают, как остальная часть Швейцарии и Германии. Древние города-государства, такие как греческие и месопотамские, также были поглощены своими соседями, чье экономическое изобилие или отсутствие такового они отражали.
Города-государства хауса, к сожалению, слаборазвитые, теперь являются частью Нигерии. [3]
Новгород
С начала девятого века Новгород был торговым городом. Класс бояр (землевладельцев) возник, вероятно, из крестьян и ремесленников, чтобы вырвать власть у далекого киевского князя. Князь предоставил им самоуправление в 1019 г. [4], а восстание 1136 г. дало им право выбирать или изгонять князя. [5] Боярское правительство регулировало торговлю.
В двенадцатом и тринадцатом веках Новгород приобрел обширную меховую империю, с политическим контролем до Белого моря на севере и границ Владимиро-Суздаля на востоке. При собственном князе Александре она победила шведов и немецких тевтонских рыцарей. Платя дань монгольскому хану, она избежала разорения Московии и Киева.
Находясь на Балтийско-Черноморском пути, Новгород стал одним из крупнейших торговых центров Восточной Европы в тринадцатом веке. Это был узел, лучи которого расходились на Балтику, Византию, Среднюю Азию и Россию.
Будучи самой восточной станцией ( Kontor ) Ганзейского союза до 1494 года, здесь жили тысячи иностранных купцов. Начиная с семнадцатого века о нем практически не упоминается.
Значение Новгорода как торгового центра не нуждается в объяснении. Ранние общества всегда торговали, когда географические и другие условия были благоприятными. Вопрос в том, почему Новгород и его окрестности не стали развитой индустриальной экономикой, изобилующей институтами экономического роста.
Город был разделен на пять «краев», каждый из которых подчинялся административному чиновнику и контролировал пятую часть отдаленной империи. Неизвестно, были ли конечные администраторы и другие чиновники самостоятельными властями или были подотчетны боярам; повлияли ли купцы на офицеров концов или на бояр; было ли вече, или общее собрание, подвластно народу или орудием бояр; или повлияли ли люди через массовые собрания на экономическую и политическую политику. [6] Любая группа граждан могла создать вече, просто позвонив в колокол.
Вероятно, борьба между князем и боярином не давала ни крестьянам, ни купцам возможности получить рычаги влияния. Князь ловко проиграл, сохранив формальное достоинство, но утратив власть. Археология показала, что в некоторых кварталах — не все раскопаны — жили купцы на боярских владениях. Вероятно, они им подчинялись. Бояре также кооптировали церковь, предлагая землю и привилегии как духовенству, так и монастырям в обмен на лояльность.
Всякий раз, когда создавалась новая должность, такая как тысяцкий (мэр каждого из пяти концов), она в конечном итоге контролировалась боярами. Вертикальные союзы и рычаги воздействия на торговцев или крестьян, вероятно, возникли не в результате ожесточенной борьбы за власть между боярами, представляющими разные стороны. В конце концов бояре пошли на компромисс, сформировав в тринадцатом веке Совет лордов как аристократический парламент. [7] Проанализировав свидетельства разных историков, Бирнбаум приходит к выводу, что купцы и ремесленники действительно влияли на государственную политику своими цифрами и экономическим весом.
[8] Но это предположение. Ничто в литературе не указывает на то, что гильдии или другие ассоциации заключали сделки по торговым правилам, денежной системе или коммерческому праву.
При иерархическом, а не плюралистическом порядке боярской власти не возникало серьезных проблем, поэтому процесс распространения власти был бы слабым. Возможно, угроза вторжения со стороны Польши-Литвы, Суздаля и Московии заставила низшие классы уступить больше власти боярам, точно так же, как турецкая угроза позже поставила под угрозу власть сословий в Германии. Неизвестно, рассматривал ли русский царь Иван III Новгород как сливу из-за его огромного богатства, или его стремление к завоеваниям все равно заставило бы его взять его. Новгород был взят, и его восстания против завоевания Московии привели к резне Ивана IV в 1570 г.
Начиная с семнадцатого века, богатство и могущество Новгорода уменьшались в результате многочисленных сил: его прежних войн с Московией; захват его шведами в 1611-1619 гг.
; упадок Ганзейского союза; Тридцатилетняя и Великая Северная войны. Баланс экономических сил в плюралистическом обществе был нарушен не только в Новгороде, но и на окружающих его территориях: России, Швеции, Польше-Литве и восточной Германии.
Пока административная знать оставалась у власти, Новгород процветал. Но свободный рынок, мобильность рабочей силы и приветствие инвестиций были выбором бояр и не были культурно укоренены в окружающих общинах и не поддерживались балансом сил между группами. Когда бояре потеряли контроль, рухнула основа для экономического роста.
Урок Новгорода не в том, что экономическое развитие требует правительств либеральной направленности, таких как бояре. Вместо этого урок, полученный в другом месте, заключается в том, что устойчивая либеральная тенденция исходит не из присутствия поддерживающей ее силы, а из-за противодействующих сил, равновесие которых склоняется к ней, даже если ни одна группа не выбрала бы ее независимо.
Итальянские города-государства
История
В четырнадцатом и пятнадцатом веках города-государства на севере Италии, такие как Флоренция, Генуя, Милан и Венеция, были лидерами европейского экономического развития.
Они торговали во всех уголках освоенного Европой мира и создали самые передовые законы, финансовые инструменты, включая деньги, и торговые договоры за пределами исламских стран. Их денежные обмены и банки распространились по всей Европе; они финансировали королей и правительства, а также торговцев. Однако промышленная революция в Италии не произошла. Хотя эти города сегодня более процветают, чем города Сицилии и юга, тем не менее они уже давно уступают «денежным рынкам, промышленникам и торговцам» северным государствам, таким как Англия, Голландия и Германия.
Города-государства прошли через четыре периода между закатом Римской империи и объединением Италии. В первом, с шестого до конца одиннадцатого века, они находились в основном под опекой епископов или других феодалов.
Второй период начался, когда императоры Священной Римской империи вторглись в них с одиннадцатого по тринадцатый век, но столкнулись с противодействием папы. [9] Натравливая папу на императора, города-государства получили рычаги воздействия, которые принесли им функциональную, если не формальную независимость.
[10] Они стали коммунами, управляемыми консулами по своему выбору. Они расширили свой сюзеренитет на окружающие сельскохозяйственные угодья, из которых получали пищу. Однако вместо того, чтобы открыть путь для растущих союзов и рычагов влияния, борьба за власть между местными магнатами и Пополо купцы, гильдии и другие простолюдины и церковь принесли нестабильность. Войны нанесли ущерб торговле. Соперничество между сторонниками папы (гвельфы) и сторонниками императора (гибеллины) переросло в ожесточенные личные распри. Единственным способом, которым город мог поддерживать порядок, было назначение podestà из другого города, свободного от местного соперничества, на срок от шести месяцев до года. Соперничество было слишком крайним, недоверие слишком большим для вертикальных союзов и рычагов воздействия.
Начав третий период, в тринадцатом столетии города-государства предложили землевладениям ( Signorías ) сдерживать их насилие, управляя ими. Эти знатные семьи считали, что внешняя торговля и финансы — самый быстрый путь к богатству.
Несмотря на войны между этими семьями и с внешними силами, этот период, который длился до шестнадцатого века, принес Ренессанс: величайший расцвет Италии в экономическом, финансовом и культурном плане. Помимо великих художников и изобретателей, выдающимися личностями и достижениями были Макиавелли, семья Медичи во Флоренции, первая со времен древних египтян книга о двойной записи, страхование и commenda и другие финансовые инструменты.
В четвертый период, с шестнадцатого по девятнадцатый века, промышленность и торговля пришли в упадок, поскольку города-государства потеряли свои конкурентные преимущества по отношению к Северной Европе. Их иерархические общества с концентрированным богатством оставляли мало возможностей для широкого потребительского рынка. [11] Они много раз переходили «собственность» от одной европейской державы к другой. Наконец, в девятнадцатом веке они были поглощены Италией, которая сейчас является одним из самых слабых членов Европейского Союза.
Плюрализм, компромисс и рычаги влияния
Во время второго и третьего периодов действовали элементы процесса распространения власти.
Возникли корпоративные группы многих типов [12]: церковь, семья и родословная, магнаты, государственные служащие коммуны, соседские ассоциации, торговцы и ремесленники, включая гильдии, менялы, нотариусы и юристы, деловые партнерства, студенты университетов, профессора, преступники, молодежные банды, группы искусственного родства через крещение, организации городов, такие как Ломбардская лига, и многие другие. Некоторые из них объединились в более крупные группы с корпоративной идентичностью, такие как Popolo. Время от времени собирались группы рабочих, обычно для каких-то конкретных жалоб, но обычно их подавляли. [13] «Каждый в высокоурбанизированной и общительной Италии того периода имел возможность, обязанность или желание присоединиться к той или иной неформальной группе». [14]
Вероятно, эти группы были созданы для защиты. «За пределами дома и семьи существовал странный мир, который многие люди считали слишком опасным, чтобы противостоять ему в одиночку. Братства, корпорации и другие структурированные институты предлагали необходимую поддержку».
[15] Но группы не всегда были четко ограничены. Клиенты цеплялись за влиятельных покровителей, поддерживая их и обращаясь к ним, когда любой из них был уместным. Так как же возник этот особый комплекс групп и почему они не подвергались жестокому подавлению, как это происходило в других культурах, например, в Южной Африке на протяжении большей части двадцатого века?
Ответ, по-видимому, заключается в том, что относительная сила групп представляет их относительную способность угрожать другим группам или сотрудничать с ними для взаимной выгоды, и что какое-то неустойчивое, постоянно меняющееся равновесие напряженности поддерживает их жизнь. Этот баланс, вероятно, возник из-за географических и исторических условий, в которых противоборствующие стороны не могли извлечь выгоду ни избегая друг друга, ни блокируя друг друга, поэтому они выбрали ненадежный modus vivendi.
Примеров сотрудничества и компромиссов предостаточно. Констанцский мир 1183 года ознаменовал собой компромисс с императором, который дал большую независимость Ломбардской лиге городов.
Венецианцы жонглировали, поддерживая хорошие отношения с Западной и Восточной империями и (иногда) с турками после того, как последние взяли Константинополь в 1453 году. группы. [17]
Также встречаются примеры вертикальных союзов и рычагов. После 888 г. и епископы, и города получили права, поддержав одного соперничающего короля, а не другого. [18] После набегов мадьяр-сарацинов в десятом веке ни одна из четырех великих аристократических семей не могла преобладать над другими без поддержки епископов, которые должны были пойти на уступки ради покровительства семей. [19] «Император Генрих IV [враг Папы Григория VII] дал хартии свободы и самоуправления тосканским городам Лукке и Пизе, чтобы помочь им завоевать свободу от друга и сторонника Григория, графини Матильды». [20]
Итальянские короли и османские императоры предоставили торговцам лицензии на открытие рынков в городах или под их стенами, [21] тем самым способствуя свободной торговле. Чтобы заручиться их поддержкой в споре с императором Священной Римской империи, в начале двенадцатого века епископ Милана предоставил незнатным гражданам их собственное место в феодальной иерархии, и таким образом была основана Миланская коммуна.
[22] Венеция, Генуя и Пиза помогали армиям Первого крестового похода и «с каждой новой победой требовали и получали новые привилегии». [23] В Генуе «беспорядки 1265 года показывают, что Пополо мог играть роль в политике только тогда, когда его призывала для этого одна из самых видных семей города». [24] Действия синьоров «всегда соответствовали фундаментальному принципу усиления самых слабых классов, ослабления самых могущественных и поддержания себя за счет макиавеллистского баланса сил между различными классами и различными группами в государстве». [25]
Создается впечатление, что во всех этих и многих других действиях действовал процесс рассеивания силы. Однако он не продвинулся достаточно далеко, чтобы не допустить, чтобы города-государства все еще находились под властью могущественных семей, когда начался четвертый период. Этот факт, наряду с их процветанием и отсутствием сильных защитников, кроме них самих, сделал их мишенью для европейских завоевателей.
Упадок итальянских городов-государств
К семнадцатому веку и торговля, и производство пришли в упадок.
Историки экономики указывают на следующие причины: неспособность конкурировать с голландскими производителями по цене или качеству; высокая заработная плата, тормозившая конкуренцию; ценовой, производственный и торговый контроль, установленный гильдиями; монополии, повысившие стоимость сырья; неспособность идти в ногу с текстильной модой, такой как новые драпировки в Северной Европе; тяжелые и иррациональные налоги; войны в Европе; Андреа Дориа связывает генуэзские финансы с испанской монархией, которая вскоре обанкротилась; вторжения и оккупация городов-государств европейскими державами. [26]
Обнаружив «причины» и проиллюстрировав их, историки экономики обычно останавливаются. Но все эти «причины» должны были быть симптомами, а не конечными причинами упадка. Почему правители семнадцатого века позволили голландцам превзойти их в конкуренции, а правители пятнадцатого века этого не сделали? Почему ограничения гильдии были строже, чем раньше? Почему возникли монополии? Почему налоги, заработная плата и затраты на материалы были слишком высоки? Почему итальянские мастера не изобрели новые ткани? Как Андреа Дориа получила столько власти?
Несмотря на свой плюрализм, рычаги давления и тенденцию к компромиссу, итальянские города-государства еще не пережили кризис, в котором такие группы, как рабочие, торговцы и патриции должны сотрудничать друг с другом, чтобы выжить.
Патриции, такие как Медичи, проводили либеральную экономическую политику по отношению к иностранцам (хотя и не для внутреннего рынка), потому что они считали это в своих интересах, а не потому, что они были вынуждены сделать это из-за напряженности со стороны других групп. . По той же причине они продвигали контракты и более продвинутую финансовую систему и делились частью полученного богатства с торговцами, рабочими и фермерами, потому что это было наименее затратной политикой. Хотя некоторые торговцы присоединились к внутреннему кругу, рабочие и фермеры ни разу не участвовали в политической жизни. Их требования были озвучены лишь через несколько неудачных восстаний и беспорядков.
Если элитная группа отвечает за все важные правительственные и экономические процессы — законы, денежную систему, ценовые и производственные квоты или контроль, вооруженные силы и ведение войны — без уравновешивающей власти, то результат зависит от личной воли правителей. Если они хотят свободного рынка, пусть будет так.
Если их нет, так тому и быть! Смена правителей повлечет за собой капризные перемены, хотя новая политика может появиться только через столетия. Наконец, если какая-то небольшая группа может вымогать продукт у другой, контролируя рынок, то либо она, либо кто-то из ее преемников в конечном итоге сделает это.
Образное мышление правителей четырнадцатого и пятнадцатого веков, которое сделало города-государства самой современной экономикой в мире, не создало взаимосвязанного общества, которое будет поддерживать ту же политику в последующие столетия. Когда иностранные завоеватели и, в конечном счете, правительство объединенной Италии, не столь ясно мыслящее, как их предки, решили, что их лучшие возможности заключаются в антирыночном контроле, они ввели его в действие. Отсюда вытекали все «причины» упадка, которые заметили историки экономики.
Четыре дракона
Двадцатый век может оказаться для четырех драконов тем, чем был тринадцатый для Новгорода и пятнадцатый для итальянских городов-государств.
Об успехе четырех драконов ходят легенды. [27] В частности, с 1960 по 1990 год их валовой национальный продукт значительно увеличился по сравнению с мировыми показателями; распределение их доходов стало ближе к равенству, чем где-либо еще в мире; и их бедняки обслуживались лучше, чем бедняки любого организованного государством общества. Их чудо также распространилось на Индонезию, Малайзию и Таиланд. Если к этой группе добавить Японию, их совокупный валовой внутренний продукт рос в среднем на 5½ процента в год с 19с 65 по 1992 г. [28]
Все это было достигнуто в условиях относительно свободной рыночной экономики, открытой для иностранных инвестиций, с небольшим контролем или поддержкой цен и заработной платы и относительно низкими налогами. Адам Смит, возвращайся домой, в Юго-Восточную Азию! Денежно-кредитная и фискальная политика была экспансивной. Несколько инвестиций были субсидированы, иногда с недорогим кредитом. Обменные курсы были слегка смещены в сторону экспорта не по меркантилистским соображениям, а из-за убеждения — очевидно правильного — в том, что экспорт является двигателем экономического роста.
[29] Эта небольшая степень государственного вмешательства в экономику контрастирует с гораздо большей степенью вмешательства в Латинской Америке, Африке и Южной Азии. Таким образом, четыре дракона – плюс Индонезия, Малайзия и Таиланд – еще раз демонстрируют силу рынка и разумной политики: в образовании; и они сохраняли свою экономику более открытой для иностранных технологий, чем большинство других развивающихся стран». [30]
Зачем они все это сделали? Без какого-либо структурного давления, вынуждающего их, эта политика была выбрана экстраординарными личностями — дальновидными, граждански настроенными и мало коррумпированными. Их основное экономико-политическое давление было отрицательным: у них не было «заднего двора», чтобы доить. Но эти же люди создали патерналистские, авторитарные общества. Профсоюзы, хотя и терпимы, обескуражены и бессильны. [31] По большей части законы не составлялись демократическим форумом; денежная система не была разработана путем компромисса между кредиторами и заемщиками; между группами не возникло равновесия сил.
Сяо и Сяо описали крайне авторитарный характер китайского правительства беженцев на Тайване и то, как оно жестоко относилось к коренным тайваньцам, с которыми общение было скудным и на чьем языке они не могли говорить. [32] Действительно, четыре дракона далеко не так плюралистичны, как итальянские города-государства. Опровергает ли их успех силу процесса распространения власти?
Нет. Процесс распространения власти длится столетия, а не десятилетия. Итак, можем ли мы предсказать, что четыре дракона и другие государства Юго-Восточной Азии пойдут по пути Новгорода и итальянских городов-государств? Аргумент против этого состоит в том, что, в отличие от тринадцатого и пятнадцатого, двадцать первый век будет веком глобальной экономики. Плюралистическое общество четырех драконов — это мир, а не только их собственные территории. Уравновешивающими силами, удерживающими их «прямыми», являются промышленные державы, их поставщики и их потребители. Приведет ли это противопоставление к другим параметрам четырех драконов по сравнению с новгородскими и итальянскими городами-государствами? Возможно, если правители четырех драконов будут вынуждены вести переговоры с окружающим сообществом государств Юго-Восточной Азии, открыть более широкую зону свободной торговли.
Конкуренция со стороны каждой державы может возложить на другие ответственность за эффективное использование ресурсов. Преимущества крупномасштабных технологий как в промышленности, так и в сфере услуг, а также потребность в большем количестве рабочей силы будут движущими силами. Процесс создания этой ассоциации может даже быть процессом распространения власти, поскольку новые заинтересованные группы соперничают за власть и влияние.
Но идея о том, что мы глобальная экономика, а они — Новгород и итальянские города-государства — не были хроноцентричны. [33] Новгород и итальянские города-государства существовали на своих земных шарах, а не на наших, с взаимными выгодами, возможными через ассоциации свободной торговли. Только недоверие, зависть и жажда власти помешали Московии, Польше-Литве и Германии образовать экономическую ассоциацию с Новгородом, а туркам или австрийцам — с Венецией. Во всех этих случаях никакие сдержки и противовесы не ограничивали администраторов домашних или соседних территорий.
То же самое и с четырьмя драконами сегодня. Поделился бы обладатель власти в Сингапуре ею со своим коллегой на Тайване или в Южной Корее, если бы это было необходимо для создания свободного профсоюза? Доверяют ли они друг другу? Исторически сложилось так, что обладатель такой власти отказывается от нее или осторожно начинает доверять другим только тогда, когда на карту поставлено выживание.
Современные властители четырех драконов могут понять, что их интересы заключаются в свободном рынке и продвижении экспорта, если они ими распоряжаются. Но сбалансированных сил для поддержания этого нет. Преемники без предсказуемой причины могут инициировать противоположную политику, подобную той, которая наблюдается сегодня в большинстве африканских стран. И если они могут это сделать, в конечном итоге это сделает кто-то из преемников.
Таким образом, четырех драконов не обязательно ждет счастливый исход. Если их успех сохранится на протяжении столетий, то только потому, что они будут поглощены более широкими областями сбалансированной напряженности и более уравновешенной власти, как это произошло со странами Бенилюкса, швейцарскими и немецкими городами-государствами.
Чтобы предсказать будущее драконов, нужно заглянуть во всю Юго-Восточную Азию. Возможно, Пекин скоро достигнет кризиса выживания; возможно, его южные провинции смешаются с Гонконгом и, в конечном счете, с Тайванем, чтобы распространить либеральную этику. Тайвань уже демонстрирует признаки либерализации своего государственного устройства, даже несмотря на то, что китайцы выступили против некоторых из этих шагов. Эти области могут отражаться друг на друге. Это оптимистичный сценарий, и он может произойти.
Тем временем, однако, западным экономистам и политикам, которые придерживаются многовековой точки зрения, было бы лучше, если бы они беспокоились об авторитарной природе правительств четырех драконов, вместо того чтобы поддерживать их только потому, что они на мгновение выбрали политику, одобренную Западом. .
Notes
Новгород Россия — Etsy Турция
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных.
