Почему валюты развивающихся стран укрепятся по отношению к доллару

Член совета директоров Vax Capital AG и сооснователь консалтинговой компании KYС Consult Ярослав Худорожков рассуждает, почему доллар США ждет ослабление в 2021 году

Любой мировой кризис провоцирует бегство капиталов развивающихся стран в тихие гавани: американские казначейские
облигации 
, золото и доллар США. Вирусный кризис, вызванный последствиями пандемии COVID-19, не стал исключением. С марта мы наблюдаем масштабное бегство капитала в американскую валюту.

Серия локдаунов во всем мире и сокращение глобальной торговли, в том числе из-за снижения экспорта из развивающихся стран, привели к укреплению доллара. Это произошло за счет снижения его притока на развивающиеся рынки, сокращения их валютных позиций, кредитных линий и бегства американского капитала.

www.adv.rbc.ru

Резкое восстановление и рост фондового рынка США с апреля также привлекли в доллар США огромное количество денежных средств из развивающихся стран. Так, на фондовом рынке России и других развивающихся стран можно было наблюдать рекордное увеличение клиентов. Это является ярким триггером, показывающим, что национальные валюты активно продавались — покупался доллар, делались
инвестиции 
в
фондовый рынок 
США. И это тоже внесло свою лепту в ослабление национальных валют.

Однако начиная с сентября 2020 года мы увидели обратное движение. Глава ФРС США Джером Пауэлл в качестве триггера повышения процентных ставок избрал не определенную величину инфляции — так называемую таргетированную инфляцию в виде 2%, — а ее среднюю величину за определенный промежуток времени. Это значит, что краткосрочное увеличение инфляции, которое может наблюдаться при восстановлении экономической активности после пандемии, не заставит ФРС поднимать ставки немедленно. Они будут высчитывать среднее значение за выбранный промежуток времени.

Это говорит о том, что ставки в США долгое время останутся на низком уровне. Соответственно, кредитные линии в долларах США по-прежнему будут очень дешевыми. В результате увеличение долларовой массы в мировой системе создаст избыточное предложение, что заставит курс доллара снижаться по отношению ко всем валютам, в том числе и развивающихся стран.

Стремительное восстановление фондового рынка отразилось в рекордных значениях индексов. Так, индекс S&P преодолел докризисную отметку в 3600 пунктов. Это заставило некоторых профессиональных биржевых игроков и вновь пришедших в 2020 году зафиксировать свои позиции и частично вернуться в свои национальные валюты. Этот процесс сопровождался продажей доллара. Это также внесло свою лепту в укрепление национальных валют по отношению к доллару США, хотя, возможно, и не в такой большой степени, как средняя инфляция.

Ожидание второго пакета стимулов экономического восстановления в США, который сейчас обсуждается в конгрессе и сильно поддерживается избранным президентом Джо Байденом, также увеличивает вероятность и скорость восстановления развивающихся валют. На пост министра финансов приходит бывший председатель ФРС Джаннет Йеллен, которая является ярким апологетом монетарного стимулирования экономики. В результате в 2021–2022 годах можно ожидать увеличения долларовой массы в системе посредством стимулирования фискальных расходов. Это также спровоцирует ослабление американской валюты по отношению к валютам развивающихся стран.

Вместе с тем мы наблюдаем существенное макроэкономическое восстановление мировой торговли. На это, в частности, указывает рост индексов
PMI 
, фиксирующих производственную активность в сфере товаров и услуг. Рост производства существенно оживляет экспортно-импортные связи.

Из-за дешевизны валюты развивающихся стран конкурентность и маржинальность их экспортных товаров сейчас находится на высоком уровне, что направит счет текущих операций в положительное русло. Это означает приток долларов США с последующим переходом в национальную валюту и ее укрепление. В этом случае производственная, экспортная и обрабатывающая промышленности будут локомотивом укрепления нацвалют развивающихся стран.

Рост цен на нефть также является фактором укрепления национальных валют стран-экспортеров. Этому способствует в том числе осторожная политика ОПЕК+. Коалиция экспортеров очень аккуратно подходит к дальнейшему увеличению добычи нефти. Так, в конце года на заседании 1–5 декабря вместо запланированного сокращения добычи с 7,7  млн до 5,4 млн баррелей клуб экспортеров решил довести сокращение до 7,2 млн баррелей, увеличив добычу лишь на 500 тыс. баррелей. Эта рациональная позиция в отношении дальнейшего насыщения рынка нефти является фактором поддержки для стран-экспортеров, что влияет на дальнейшее укрепление их валют.

Укреплению национальных валют развивающихся стран по отношению к доллару будет способствовать и фактор инфляции. Мы видим, что карантинные меры заставили большинство населения развивающихся стран перейти на сберегающий режим в своих расходах. Это сформировало огромный отложенный спрос, который при нынешних мощностях производства не может быть удовлетворен.

Дефицит товаров во всем мире из-за остановки производств инициировал неравномерное распределение цен, что сделало приоритетными для некоторых стран экспортные, а не внутренние рынки. Данные факторы провоцируют инфляционное давление — рост инфляции при повышенном потреблении на фоне дефицита товаров и увеличении экспорта для получения максимальной прибыли.

Реакцией монетарных властей на увеличение инфляционного давления может быть повышение ставки. Именно такую политику выбрали власти Турции, где лира была довольно сильно ослаблена, а резервы ЦБ оказались исчерпаны — результат не заставил себя ждать. Для российской экономики в следующем году это также будет актуально. Последствия повышения ставки мы, вероятно, сможем наблюдать и в отношении южноафриканской, а также мексиканской валюты.

Увеличение процентных ставок центробанками развивающихся стран провоцирует процесс carry-trade — так называют заработок международных инвесторов на разнице процентных ставок. Например, вы можете под нулевую ставку взять доллары США в американской экономике и переместить их, условно говоря, в Россию — с процентной ставкой 5% — при условии, что ее поднимут до данного уровня. Разница между нулевым кредитом и 5%-ной ставкой будет спредом доходности.

Увеличение процентных ставок для ограничения инфляционного давления может стать триггером для реализации этой стратегии. Это будет означать приток иностранного капитала в страны, конвертация его в национальные валюты (продажа доллара и покупка национальных валют) и их дальнейшее укрепление.

Повышенное ожидание от 2021 года — это начало конца пандемии COVID-19. Для победы над вирусом необходимо и одобрение различных вакцин, как это уже сделали власти Великобритании и США, и формирование коллективного иммунитета более чем у 50% населения. Это станет триггером окончания пандемии и поспособствует стабилизации торговых потоков между развивающимися и развитыми странами. Стабилизация спровоцирует увеличение потребления нефти в силу оживления travel-индустрии и потребления нефтяных дистиллятов.

Восстановление, вероятно, начнется с развитых стран и будет сопровождаться иррациональным оптимизмом относительно дальнейших перспектив, а также ростом индексов до уровня выше докризисного. К середине следующего года фондовые индексы развивающихся стран будут находиться в очень недооцененном положении, что спровоцирует миграцию в их сторону иностранного капитала в долларах США. Международные инвесторы будут заинтересованы в реализации инвестиционных проектов в развивающихся странах из-за дешевой валюты и низких затрат на рабочую силу. При этом и само количество инвестиционных проектов станет увеличиваться в силу восстановления инвестиционной и производственной активности.

Трендом 2021–2022 годов станет восстановление экономической и инвестиционной активности, что предопределит укрепление валют развивающихся стран по отношению к доллару США.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнение профи», может не совпадать с мнением редакции.

Индекс деловой активности в производстве. Числовой показатель оценки состояния конкретной отрасли, состоянии экономики. Значение общего индекса в 50 и более пунктов указывает на рост экономики, меньшие — о снижении. Публикуется ежемесячно.

Долговая ценная бумага, владелец которой имеет право получить от выпустившего облигацию лица, ее номинальную стоимость в оговоренный срок. Помимо этого облигация предполагает право владельца получать процент от ее номинальной стоимости либо иные имущественные права.

Облигации являются эквивалентом займа и по своему принципу схожи с процессом кредитования. Выпускать облигации могут как государства, так и частные компании.

Инвестиции — это вложение денежных средств для получения дохода или сохранения капитала. Различают финансовые инвестиции (покупка ценных бумаг) и реальные (инвестиции в промышленность, строительство и так далее). В широком смысле инвестиции делятся на множество подвидов: частные или государственные, спекулятивные или венчурные и прочие.
Подробнее

Фондовый рынок — это место, где происходит торговля акциями, облигациями, валютами и прочими активами. Понятие рынка затрагивает не только функцию передачи ценных бумаг, но и другие операции с ними, такие, как выпуск и налогообложение. Кроме того, он позволяет устанавливать справедливое ценообразование.
Подробнее

Цена на нефть и глобальные дисбалансы — Рынок

За последние 25-30 лет у ряда стран обострилась проблема несбалансированности внешнеэкономических связей, которая проявляется в дефицитах или профицитах счета текущих операций платежного баланса. Эта проблема, получившая название «глобальные дисбалансы», стала предметом широкого обсуждения не только в научной среде, но и на высоком политическом уровне.

Конечно, текущие международные операции (в которые входят экспорт и импорт товаров и услуг, доходы от иностранных инвестиций, оплата труда и текущие трансферты) у любой страны не могут быть постоянно сбалансированными. В зависимости от конкретных проблем, стоящих перед экономикой, нормальным и даже желательным может быть наличие в течение определенного периода времени как дефицита, так и активного сальдо баланса текущих операций. В частности, если приоритетной задачей государственной политики является ускорение темпов экономического роста, то неизбежным следствием такой политики становится увеличение внутреннего спроса, рост физических объемов импорта и, как правило, ухудшение баланса текущих операций. Такой дефицит по счету текущих операций можно рассматривать как нормальное состояние платежного баланса, поскольку оно соответствует основным целям экономического развития. Аналогично, если у страны значительные размеры внешней задолженности, желательным становится наличие положительного сальдо по текущим операциям, поскольку это позволяет наращивать валютные резервы и решать проблему внешнего долга.

Проблема дисбалансов стала вызывать серьезную озабоченность, поскольку дефициты и профициты счета текущих операций платежного баланса у многих стран значительно возросли и, что очень важно, приобрели хронический характер. Принципиально важно подчеркнуть, что затронутыми оказались, прежде всего, так называемые «системно значимые экономики», т. е. страны, занимающие ведущие позиции в мировом хозяйстве. Это дает основание говорить о том, что глобальные дисбалансы влекут за собой риски для всей мировой экономики.

С одной стороны – это страны с крупными дефицитами по текущим операциям (табл. 1). В число этих стран на постоянной основе входят США, Великобритания, Австралия, Турция, а после мирового финансово-экономического кризиса 2007-2009 гг. к ним присоединились другие крупнейшие мировые экономики – Индия, Бразилия, Франция, Канада. В 2018 г. на долю 10 стран с крупнейшим дефицитом счета текущих операций приходилось 42,3% мирового ВВП.

Таблица 1. Страны с крупнейшим дефицитом счета текущих операций

Источник: International Monetary Fund. World Economic Outlook Database [Electronic resource] – URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2016/02/weodata/weoselgr.aspx

С другой стороны, сложилась относительно стабильная группа стран, также относящихся к лидерам мировой экономики, для которых характерны хронические профициты по текущим операциям: Китай, Германия, Япония, Нидерланды, Швейцария. Важно отметить, что в число этих стран входит и Россия (табл. 2). В 2018 г. на долю 10 стран с крупнейшим профицитом счета текущих операций приходилось 34,3% мирового ВВП.

Таблица 2. Страны с крупнейшим профицитом счета текущих операций.

* Оценка Центрального Банка России.

Источник: International Monetary Fund, World Economic Outlook Database [Electronic resource] – URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2016/02/weodata/weoselgr.aspx

Обратим также внимание, что происходит концентрация дисбалансов в относительно небольшом числе стран. В 2018 г. 77,4% совокупного мирового дефицита по текущим операциям приходилось на 10 стран с крупнейшими дефицитами.

Серьезность проблемы глобальных дисбалансов связана с тем, что состояние счета текущих операций показывает не только, в каком соотношении у страны находятся экспорт и импорт товаров и услуг. Оно является отражением целого ряда важных макроэкономических процессов внутри страны.

Во-первых, сальдо по текущим операциям представляет собой разницу между совокупным доходом (валовым национальным располагаемым доходом) и совокупными внутренними расходами. Наличие положительного сальдо предполагает, таким образом, что совокупный доход превышает совокупные расходы (страна производит товаров и услуг больше, чем потребляет). Но в этом случае уровень благосостояния нации (измеряемый величиной расходов) оказывается меньше, чем это позволяют реальные возможности экономики. Отрицательное сальдо счета текущих операций, наоборот, свидетельствует о том, что совокупные расходы превышают доход (страна потребляет больше, чем производит). Такое положение возможно, если страна живет в долг. Но долги придется в будущем отдавать, причем с процентами, поэтому возможность сегодня жить богаче, чем это позволяют реальные возможности экономики, в будущем обернется потерями в благосостоянии.

Во-вторых, баланс текущих операций показывает соотношение между национальными сбережениями и валовыми внутренними инвестициями. При профиците по текущим операциям часть национальных сбережений не находит применения внутри страны и инвестируется за границей. Отрицательное сальдо по текущим операциям, напротив, означает, что страна сталкивается с проблемой  недостаточных сбережений и для финансирования инвестиций необходим приток средств из-за рубежа. 

Из этого следует, в-третьих, что дисбаланс по счету текущих операций означает наличие соответствующего дисбаланса и финансового счета платежного баланса (т.е. зарубежных активов и обязательств страны). Положительное сальдо по текущим операциям свидетельствует об оттоке капитала за границу. На мировой арене страна выступает качестве кредитора. Если внутренние инвестиции превышают национальные сбережения (у страны дефицит по текущим операциям), то излишек инвестиций должен финансироваться за счет притока капитала или получения займов, т. е. в масштабах мирового хозяйства страна является должником. Наличие хронического дефицита по текущим операциям приводит, таким образом, к наращиванию у страны внешнего долга.

В этой связи необходимо отметить еще один важный аспект взаимосвязи состояния платежного баланса с макроэкономическим процессами внутри страны. Существует прямая связь между текущим счетом платежного баланса и состоянием государственного бюджета. Рост бюджетного дефицита, если он не сопровождается увеличением частных сбережений или снижением внутренних инвестиций, неизбежно приводит к ухудшению баланса текущих операций. С этой точки зрения, одно из важных условий решения проблемы дисбалансов – соблюдение странами, подверженными этим дисбалансам, строгой бюджетной дисциплины. Однако у многих стран-должников сформировался так называемый двойной дефицит (twin deficit), когда хронический дефицит счета текущих операций платежного баланса сопровождается столь же хроническим дефицитом государственного бюджета.

Кроме того, состояние счета текущих операций непосредственно воздействует на курс национальной валюты, изменения которого оказывают значительное влияние на экономику страны в целом. В частности, от уровня реального валютного курса зависит соотношение внутренних и мировых цен и, следовательно, конкурентоспособность отечественных производителей.

Наконец, от состояния платежного баланса может напрямую зависеть и изменение денежной массы в обращении, если центральный банк использует режим валютного курса с той или иной степенью фиксации и для поддержания уровня валютного курса использует интервенции на валютном рынке. 

Учитывая все это, можно утверждать, что когда дефицит или профицит по текущим операциям становятся хроническими, велика опасность развития целого ряда негативных процессов, способных подорвать внутреннее макроэкономическое равновесие в стране. Причем огромные размеры дисбалансов у ведущих стран и их хронический характер неизбежно приводят к тому, что и у многих других стран, являющихся их торгово-экономическим партнерами, также возникают соответствующие проблемы. В результате дисбалансы становятся хроническими для многих стран, т.е. приобретают глобальный характер. Неудивительно, что обсуждение глобальных дисбалансов уже вышло на высокий политический уровень. С 2003 г. они являются предметом острых споров на саммитах G7 и G20.

Причинам формирования глобальных дисбалансов посвящены многочисленные исследования. Сложность и многоплановость проблем, отражающихся в состоянии платежного баланса, подталкивают аналитиков к выводу, что, очевидно, этот феномен не имеет однозначного объяснения и должен рассматриваться с учетом особенностей экономической структуры и тенденций развития разных стран.

Вместе с тем, нельзя не обратить внимания на  связь между масштабами глобальных дисбалансов и динамикой цен на нефть (рис. 1). До 2010 г. между ними прослеживалась исключительно тесная зависимость (коэффициент корреляции 0,947). Затем после мирового финансово-экономического кризиса, способствовавшего сокращению размеров дисбалансов и падению цен на нефть, эта связь стала менее заметной. Однако за последние 2 года снова наблюдается определенная синхронизация изменений совокупного дефицита счета текущих операций и цены на нефть. Учитывая это, можно ожидать, что возможное в условиях роста мировой экономики повышение цен на нефть станет фактором, способствующим новому нарастанию масштабов глобальных дисбалансов.

Рис. 1. Цена на нефть и совокупный мировой  дефицит счета текущих операций.

Примечание. Цена на нефть рассчитана как средняя цена трех маркерных сортов нефти: Brent, WTI и Dubai Fateh.

Источник: построено автором по данным International Monetary Fund, World Economic Outlook Database [Electronic resource] – URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2016/02/weodata/weoselgr.aspx 

Причины взаимосвязи изменений цены на нефть и размеров дисбалансов достаточно очевидны, особенно когда речь идет о странах-экспортерах или импортерах нефти. В частности, для стран-экспортеров повышение мировой цены на нефть приводит к росту доходов нефтедобывающих компаний и, соответственно, налоговых поступлений в государственный бюджет. Однако повышение дохода, как правило, не приводит сразу к соответствующему росту внутренних расходов: нефтяные компании не направляют сразу эти дополнительные доходы на инвестиции, а государство также не начинает сразу наращивать свои расходы (хотя бы потому, что их размер определен принятым бюджетом). Немедленное наращивание внутренних расходов вслед за ростом цены на нефть даже нежелательно с макроэкономической точки зрения, поскольку это может нарушить равновесие между совокупным спросом и совокупным предложением и спровоцировать повышение темпов инфляции. Как отмечает известный австралийский экономист У. Макс Корден, «в случае экспортеров нефти очевидно, что они не должны обязательно увеличивать либо свое внутреннее потребление, либо свои инвестиции в достаточной степени, чтобы избежать какого-либо увеличения своего профицита счета текущих операций. Даже в долгосрочной перспективе для них может быть разумным инвестировать часть своих сбережений за рубежом».

Таким образом, в странах-экспортерах вслед за ростом цен на нефть начинают возрастать не расходы, а сбережения, которые затем инвестируются в инструменты денежного рынка либо оказываются на депозитах в банках. В результате часть дополнительных доходов стран-экспортеров от повышения цен на нефть (так называемые «нефтедоллары») так или иначе возвращается на мировые финансовые рынки («рециклируется»). И здесь необходимо подчеркнуть особую роль, которую играет экономика США в формировании и обострении проблемы глобальных дисбалансов. Эта  роль обусловлена не тем положением, которое страна занимает на мировом рынке нефти. Будучи одним из крупнейших импортеров нефти, США одновременно являются нефтедобывающей и нефтеэкспортирующей страной, причем в конце 2018 г. экспорт даже превысил импорт. Поэтому причины громадного хронического дефицита счета текущих операций США следует искать не в высоких ценах на нефть как таковых, а в возможности длительное время финансировать дефицит за счет притока капитала, а эта возможность, в свою очередь, имеет связь с мировыми ценами на нефть.

Мировая валютно-финансовая система, по сути, является однополярной. Ключевые позиции американского доллара как мировой валюты, остающиеся незыблемыми на протяжении уже более 70 лет, фактически провоцируют сохранение дисбалансов. Более 60% мировых золото-валютных резервов хранятся в долларах, прежде всего, в казначейских обязательствах США, и эта доля за последние 20 лет остается достаточно стабильной. Поскольку мировая торговля нефтью традиционно ведется за доллары, в долларовые активы вложена и большая часть средств суверенных инвестиционных фондов стран-экспортеров нефти. Как подчеркивает известный американский экономист Б. Эйхенгрин, «долларовые ценные бумаги, которыми Америка накачивает мировую экономику, на ура абсорбируются азиатскими центральными банками, жаждущими нарастить свои резервы». Постоянно высокий спрос на доллары позволяет правительству США без ущерба для национальной экономики финансировать огромный торговый дефицит, не задумываясь о принятии серьезных мер по его сокращению. И пока у казначейских обязательств США нет реального конкурента, чтобы удовлетворить глобальный спрос на безопасные активы.

Вместе с тем, следует обратить внимание, что изменение цены на нефть и, соответственно, сальдо счета текущих операций приводит в действие определенный механизм макроэкономической корректировки и в странах-экспортерах, и в странах-импортерах нефти. Так, у страны-экспортера нефти повышение цены на нефть способствует росту номинального валютного курса. Поэтому в целом улучшение торгового баланса и увеличение сальдо счета текущих операций может оказаться не очень значительным. В странах-импортерах, наоборот, номинальный курс будет падать, и это будет стимулировать экспорт и ограничивать импорт.

Кроме того, рост цен на нефть приводит к повышению общего уровня цен в стране, поскольку нефть является не только одним из основных энергоносителей, но и важнейшим сырьем для нефтехимической промышленности. Это, с одной стороны, способствует росту реального обменного курса валюты и ухудшению торгового баланса. С другой стороны, увеличение издержек производства способствует замедлению темпов экономического роста, снижению совокупного дохода и, соответственно, сокращению спроса на импорт.

Повышение темпов инфляции в странах-импортерах при росте цен на нефть, кроме того, стимулирует рост номинальных процентных ставок. Это происходит, во-первых, в силу эффекта Фишера (когда номинальная процентная ставка изменяется в соответствии изменением темпов инфляции), а во-вторых, в результате политики центрального банка, который, может повышать ключевую ставку с целью снижения инфляционного давления. Более высокие процентные ставки способствуют притоку капитала и также поддерживают существование дисбалансов.

Таким образом, изменение цен на нефть оказывает противоречивое воздействие на платежный баланс. Вектор этого воздействия, во-первых, зависит от того, идет ли речь об экспортерах или импортерах нефти. Во-вторых, большую роль здесь играет фактор времени, т.е. насколько быстро будут меняться внутренние цены и, соответственно, реальный валютный курс.

В целом, действие внутренних механизмов корректировки (изменение уровня дохода, процентной ставки, номинального и реального валютного курса) приводит к тому, что влияние ценового шока на рынке нефти на состояние счета текущих операций и, следовательно, на масштабы глобальных дисбалансов оказывается хотя и существенным, но относительно кратковременным. Расчеты экспертов МВФ показывают, что такое влияние в течение трех лет постепенно сходит на нет. Но, с одной стороны,  макроэкономическая корректировка происходит медленно, а с другой стороны, для цены на нефть характерна значительная волатильность, Поэтому повторяющиеся шоки на рынке нефти становятся важной причиной если не возрастания, то, по крайней мере, поддержания глобальных дисбалансов.

Рис. 2. Цена на нефть и сальдо счета текущих операций России.

Проблема дисбалансов не обошла стороной и Российскую Федерацию, для которой характерно значительное хронически положительное сальдо по текущим операциям, динамика которого также показывает тесную связь с изменениями цены на нефть (рис. 2). И это совершенно естественно, учитывая, что доля нефти, нефтепродуктов и природного газа в российском экспорте составляла за последние 20 лет от 50 до 67%.

Оборотной стороной медали хронического положительного сальдо по текущим операциям является столь же хронический отток капитала из России (рис. 3). Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, страна нуждается в капиталовложениях и предпринимает значительные усилия по привлечению иностранных инвестиций, а с другой стороны, национальные сбережения постоянно превышают внутренние инвестиции, и капитал вывозится за границу.

Рис. 3. Чистый вывоз капитала из России частным сектором (млрд. долл.)

Хронический профицит по текущим операциям вынуждал Центральный банк проводить постоянные интервенции на валютном рынке, чтобы не допустить значительного укрепления курса рубля. Результатом этих интервенций стал быстрый рост золотовалютных резервов: только за 8 лет с 2000 г. по 2015 г. (когда Центральный банк перешел к режиму плавающего курса рубля и прекратил проведение регулярных валютных интервенций) они выросли в 31 раз. По этому показателю Россия вышла на одно из первых мест в мире. Но одновременно с ростом золотовалютных резервов росла и денежная база, что приводило к увеличению количества денег в обращении и, конечно, давало сильный инфляционный эффект. Чтобы как-то смягчить негативные последствия роста валютных резервов, Центральный банк был вынужден в течение ряда лет проводить политику стерилизации, следствием чего стало неблагоприятное изменение структуры его активов – значительное сокращение доли внутреннего кредита и рост доли международных резервов. В отдельные годы она превышала 95%, т.е. по существу Центральный банк переходил на режим так называемого «валютного управления» (currency board), когда денежная масса во внутреннем обращении оказывается в жесткой зависимости от изменений валютных резервов. Крайне неприятным следствием системы «валютного управления» становится фактическая утрата Центральным банком функций денежно-кредитного регулятора и кредитора последней инстанции.  

Рис. 3. Динамика реального курса рубля (на конец периода, 2003 г. = 100%)

Однако, даже несмотря на валютные интервенции, из-за постоянного профицита текущего счета платежного баланса и сохранявшихся высоких темпов инфляции реальный курс рубля вырос с 2003 по 2013 г. по отношению к доллару на 93%, по отношению к евро – на 65% (рис. 4), что, безусловно, отрицательно сказывалось на конкурентоспособности продукции российского производства. Произошедшее в 2014 г. резкое падение номинального курса рубля дало российским производителям возможность несколько укрепить свои конкурентные позиции, но принципиально ситуация не поменялась. По-прежнему счет текущих операций платежного баланса имеет положительное сальдо, размеры которого, по оценке Центрального банка, в 2018 г. значительно выросли и составили 114, 9 млрд. долл. Возрос и вывоз капитала частным сектором из России, составивший 67,5 млрд. долл. Международные резервы Центрального банка также увеличились на 38,2 млрд. долл., повысились и темпы инфляции. И все это происходит на фоне постепенного, хотя и не очень стабильного, повышения цен на нефть.

В целом можно утверждать, что существующая взаимосвязь между изменением цены на нефть и состоянием платежного баланса у России, так же, как и у других стран, подверженных глобальным дисбалансам, несет в себе потенциальную угрозу для стабильного развития национальной экономики и поэтому требует проведения скоординированных мер экономической политики, направленных на поддержание макроэкономического равновесия.

Литература

1. Bettendorf T. Investigating Global Imbalances: Empirical Evidence from a GVAR Approach // Economic Modelling. – 2017, Vol. 64,  p. 201–210.

2. Bracke, T., Bussière, M., Fidora, M., Straub, R. A Framework for Assessing Global Imbalances //The World Economy. Sept. 2010, vol. 33 (9), p. 1140–1174.

3. Caballero R., Farhi E., Gourinchas P. -O. Global Imbalances and Currency Wars at the ZLB // NBER. Working Paper 21670. 2015. – 72 p.

4. Globalization and Inflation. World Economic Outlook / International Monetary Fund. Washington D.C., April, 2006. – 267 p.

5. Max Corden W. Those Current Account Imbalances: A Sceptical View // The World Economy. Vol 30, No 3, March 2007, p. 363-382.

6. Nsouli S.M. Petrodollar Recycling and Global Imbalances / International Monetary Fund, March 23, 2006.

7. Эйхенгрин Б. Глобальные дисбалансы и уроки Бреттон-Вудса. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2017. – 200 с.

Статья «Цена на нефть и глобальные дисбалансы» опубликована в журнале «Neftegaz.RU» (№2, Февраль 2019)

Четыре года в свободном плавании. Что влияет на курс тенге?

В последние две недели тема валютного курса снова оказалась в центре внимания. Нацвалюта продолжает слабеть, а курс доллара протестировал отметки выше 387 тенге. Несмотря на успехи в дедолларизации, население и компании по-прежнему хранят деньги в долларах и хотят понимать, чего ждать от валютного курса, как он формируется.

Традиционно, говоря о Казахстане и курсовой политике, среди основных факторов влияния называют нефть, состояние платёжного баланса, бюджетные ориентировки, соотношение тенге к другим валютам. Негласным и очень значимым фактором является вмешательство регулятора, действия которого тоже хотелось бы хоть как-то предугадывать.

Informburo.kz разбирается, на что надо ориентироваться, пытаясь предсказать курс национальной валюты.

Цена на нефть

Если взглянуть на графики движения курса тенге к доллару и цены на нефть с 2015 по 2019 год, можно увидеть, что эти показатели движутся разнонаправленно.

«Связь курса тенге с ценами на нефть прослеживается слабо, корреляция составляет около 9%», – оценивает бизнес-аналитик Центра исследований прикладной экономики Диас Кумарбеков.

Например, несмотря на повышение цен на нефть в период с лета 2017-го по оcень 2018 года с 47 долларов до 82 долларов за баррель, на укрепление тенге это не повлияло.

То, что цена на нефть прямо не влияет на курс тенге, сказал в ноябре прошлого года и экс-председатель правления БРК Болат Жамишев. Он отметил, что нефтяные котировки отражаются на курсе тенге, когда падают так низко, что начинают в целом отрицательно влиять на развитие экономики. Однако выше определённого уровня цен на энергоносители эффект ослабевает.

«Не стоит ожидать, что если цена на нефть изменилась на сколько-то процентов, то завтра на таком же уровне можно ожидать изменения обменного курса тенге», – подчеркнул Жамишев.

Диас Кумарбеков считает, что сейчас Нацбанк держит курс тенге.

С начала августа, когда Трамп ввёл санкции против РФ и пошлины на импорт из Китая, валюты развивающихся стран ослабли. Но на этом макроэкономическом фоне курс тенге стоял в заданном диапазоне – 387-388.

Даже несмотря на то что цена за баррель нефти марки Brent упала на 5% – до 56,3 доллара, курс тенге/доллар ослаблялся ежедневно не более чем на 0,12% (50 тиын).

Случаются и ситуации, когда иностранные инвесторы выводят активы из развивающихся рынков, и на эти моменты тенге реагирует вместе с рублём, несмотря на динамику стоимости нефти.

Среди таких примеров – прошлогодний кризис развивающихся рынков, когда растущая ставка ФРС США начала сказываться на курсе доллара к валютам развивающихся стран, и антироссийские санкции в апреле 2018 года.

Экономист Пётр Своик говорит, что курс тенге вообще не способен реагировать на нефтяные цены: «У нас нет нефтяной биржи, казахской нефтью торгуют далеко за пределами страны, да и торгуют (как и добывают) в основном не казахи».

В самой стране осуществляется лишь опосредованная реакция – через исполнение несколькими банками заказов экспортёров и импортёров на валютные конвертации, что связано и с ценами на нефть тоже.

Влияют на вес нефтяного фактора и персоналии. Так, во время председательства в Нацбанке Данияра Акишева зависимость тенге от рубля была выше, чем от цен на нефть, считает генеральный директор Damu Capital Management Мурат Кастаев.

«С приходом Досаева политика несколько изменилась, сейчас рынок чётко ощущает, что регулятор придерживается политики слабого тенге», – добавляет он.

Например, даже при росте цены на нефть в первом полугодии текущего года Нацбанк не позволил тенге укрепиться вслед за рублём.

Аналитик считает, что большую часть текущего года Нацбанк сдерживал тенге от укрепления в районе 360-370 тенге, когда цена на нефть была высокой. В результате за полгода искусственно слабого тенге регулятор накопил достаточный потенциал для успешного сдерживания тенге у текущих отметок.

Политика слабого тенге, возможно, и в будущем не даст ему укрепляться вслед за ростом нефтяных котировок.

Платёжный баланс

Теоретически, профицит текущего счёта операций платёжного баланса способствует укреплению нацвалюты, а дефицитный – её ослаблению.

Напомним, платёжный баланс показывает движение денежных средств в виде платежей из страны и в страну. Счёт текущих операций – это раздел платёжного баланса страны, в котором фиксируются экспорт и импорт товаров и услуг, чистый доход от инвестиций и чистый объём трансфертных платежей.

О прямом влиянии текущего счёта операций платёжного баланса на курс тенге говорили главы Нацбанка.

Например, в феврале 2019 года, когда ещё не было уточнённых данных по счёту текущих операций за 2018 год, глава Нацбанка Данияр Акишев подчеркнул, что «впервые с 2014 года счёт текущих операций за 2018 год сложился с профицитом, что подтверждает улучшение макроэкономических тенденций и будет оказывать положительное влияние на курс тенге».

А в мае новый глава Нацбанка Ерболат Досаев заявил, что профицит текущего счёта в течение двух кварталов подряд создаёт предпосылки к укреплению тенге.

С тем, что дефицит текущего счёта влияет на курс тенге, согласен и экономист, директор ТОО «OilGazProject» Жарас Ахметов.

Нацбанк опубликовал прогноз платёжного баланса за первое полугодие 2019 года, и сальдо текущего счёта в нём отрицательное.

«Это означает, что давление на тенге будет расти и давить курс вниз», – объясняет Жарас Ахметов.

Пока сальдо текущего счёта отрицательное, рыночный метод его выравнивания – это ослабление тенге, и от этого никуда не деться. А если и цена на нефть просядет, то давление только усилится.

Поэтому правильно всё делать вовремя, и тактика некоторого сдерживания и постепенного ослабления тенге, пока такова ситуация с текущим счётом операций, по мнению Жараса Ахметова, выглядит разумной. Это делает политику Нацбанка предсказуемой.

Это верно с точки зрения экономической теории.

Однако курс тенге не всегда реагировал соответствующе на дефицит или профицит текущего счёта.

Например, сальдо счёта текущих операций было положительным в 2012, 2013 и 2014 годах – 1,1 млрд долларов, 1,2 млрд долларов и 6,1 млрд долларов, соответственно.

В 2012 году курс тенге колебался в пределах 148-150 тенге, в 2013-м – 150-154 тенге, в 2014-м – 154-182 тенге, то есть тенге непрерывно слабел, никак не реагируя на положительное сальдо текущего счёта.

Все четыре года свободного плавания курса тенге (с 2015 по 2019 год) сальдо счёта текущих операций платёжного баланса было отрицательным – от минус 6 млрд долларов в 2015-м до минус 0,05 млрд долларов в 2018 году.

Но прямого влияния на курс тенге это не оказывало, иначе как можно объяснить, почему в 2017 году при дефиците текущего счёта в 5,1 млрд долларов тенге держался на средней отметке 330 и укреплялся весной до 310 тенге, а в 2018 году при сокращении дефицита до 0,05 млрд долларов съехал с 332 тенге до 384?

В первом полугодии 2019 года на фоне обнадёживающих заявлений Акишева и Досаева курс тенге тоже не реагировал на состояние текущего счёта и ослабел по отношению к доллару на 1%, по данным KASE.

C начала 2018 года по середину августа 2019 года доллар подорожал к тенге на целых 16,2%.

То есть чёткой корреляции курса тенге с состоянием платёжного баланса и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе нет. И ориентироваться на него при прогнозировании движения курса тенге сложно.

Бюджет

Мурат Кастаев считает, что сейчас Нацбанк держит тенге умышленно более слабым, чтобы помочь Правительству РК с наполнением бюджета (слабый тенге увеличивает тенговую выручку экспортёров и уплачиваемые ими налоги в бюджет), поддержать экспортёров и отечественных производителей и ограничить экспансию российских товаров на наш рынок.

Бюджету Казахстана выгоден слабый тенге, так как основные экспортные поставки страны связаны с сырьём и номинированы в долларах. На 2019-2021 годы в проект бюджета заложен курс 370 тенге за доллар. При более слабом тенге бюджет будет получать дополнительные тенговые доходы.

«Однако, как показывает торговая статистика, ослабление тенге против рубля не увеличивает экспорт наших товаров в РФ, а скорее импортирует инфляцию из РФ», – подчёркивает Мурат Кастаев.

При этом на ограниченной казахстанской валютной площадке работают в основном государственные и квазигосударственные субъекты: нацкомпании, госхолдинги и бюджеты всех уровней.

Это также Минфин, то конвертирующий в валюту собираемые с экспортёров в тенге взносы в Национальный фонд, то превращающий в тенге часть валютных запасов Нацфонда, идущих на транши в бюджет.

Наконец, это сам Национальный банк в официальном статусе замыкающего игрока.

При этом сейчас Казахстан вынужден ослаблять тенге в силу экономических факторов.

«В Казахстане в отличие от России с валютой и деньгами достаточно плохо. Самые важные для нашей внешне ориентированной экономики показатели экспорта/импорта и ВВП в долларах на уровне 2010 года. А итоги первого полугодия показывают спад экспорта – 99,9% от прошлогодних показателей», – говорит Пётр Своик.

Он продолжает, что валютные запасы РК – не в накопительном, а в расходном режиме. По результатам шести месяцев этого года суммарные ЗВР Нацбанка и запасы Национального фонда уже на $19 млрд меньше, чем были в ноябре 2014 года.

Причём если за весь 2018 год «подушка безопасности» сдулась на 1,8 млрд долларов, то только за первое полугодие – уже на 2,5 млрд долларов.

«Поневоле Правительству и Нацбанку приходится потихоньку сдувать курс, выдавая это за некий свободный рынок», – делает вывод Пётр Своик.

Сейчас сложно оценить текущие действия Нацбанка по удержанию курса. Официально интервенций нет, так как Нацбанк с марта этого года показал нетто-интервенции на уровне нуля.

«Но не стоит забывать про ЕНПФ и Нацфонд, которые находятся под управлением Нацбанка и своими действиями тоже оказывают влияние на рынок», – отмечает аналитик Данияр Оразбаев из «Фридом Финанс».

Например, он предполагает, что, возможно, всё это время Нацбанк планомерно продавал средства Нацфонда в повышенных объёмах из-за новых соцпрограмм, что не дало курсу уйти за 400, особенно на фоне спекуляций по выборам президента РК.

Поэтому «бюджетный интерес» тоже вшит в курс тенге, но момент и объёмы воздействия регулятора на курс тенге в этих целях предугадать сложно.

Рубль

С 2015 по 2019 год между курсом тенге и рубля наблюдается сильная взаимосвязь на уровне 90% на разных временных отрезках. Такие расчёты независимо друг от друга приводят эксперты Диас Кумарбеков и Мурат Кастаев.

На графике движений курса тенге и рубля можно наглядно увидеть, что в эти годы, несмотря на введение режима плавающего валютного курса, наблюдается высокая корреляция между курсом доллар/рубль и курсом доллар/тенге.

Диас Кумарбеков отмечает, что такой метод курсообразования не совсем корректен, потому что, несмотря на почти одинаковую динамику курса тенге и рубля по отношению к доллару, эти валюты имеют разное ценообразование.

«Но если умножить курс USD/RUB на RUB/KZT, то полученный результат будет отклонятся от фактического курса USD/KZT всего на 10 тенге», – констатирует Диас Кумарбеков.

О том, что тенге не должен повторять кривую курса рубля, говорил и Болат Жамишев.

Он признавал, что сильное падение рубля к тенге приведёт к тому, что упадёт казахстанский экспорт.

«Этого допускать нельзя. Но это абсолютно не значит, что если рубль изменился на сколько-то процентов, нам нужно то же самое сделать с тенге», – выразил он своё мнение.

Логика привязки тенге к рублю, по мнению Мурата Кастаева, объясняется стремлением Нацбанка не допустить ситуации конца 2014-го – начала 2015 года, когда рубль достиг исторического минимума против тенге, опустившись до 2,6 тенге за рубль.

В результате наблюдался массовый отток валюты из РК в РФ, и монетарным властям страны пришлось девальвировать тенге, чтобы восстановить паритет валют.

Российские аналитики тоже заметили синхронизацию курсов. «Россия в рамках ЕАЭС – главный торговый партнёр Казахстана, вследствие чего мы видим определённую синхронизацию тенге с российским рублем», – говорит аналитик ГК «Финам» Сергей Дроздов.

Однако аналитик АО «Фридом Финанс» Данияр Оразбаев считает, что искусственной привязки к рублю нет. На графиках, по его мнению, можно увидеть, что пара рубль/тенге постоянно движется в разные стороны и не имеет какой-либо привязки.

«А основным ориентиром для Нацбанка и населения всё ещё является курс доллара, по которому и проходит основной объём торгов на рынке», – считает он.

Напомним, вице-президент KASE Андрей Цалюк заявил в июле, что в этом году санкционного давления нет, и «тенге зажил своей жизнью без оглядки на рубль».

Но аналитики сошлись во мнении, что кардинальная отвязка от курса рубля не произошла.

«Взаимные курсы тенге и рубля к доллару за последние два месяца показывают отклонение на уровне 5,24 тенге, в то время как за последние два года составили 6,2 тенге, то есть большой разницы не отмечается», – говорит Диас Кумарбеков.

Кроме того, разрыв корреляции тенге с рублём пришёлся на конец декабря – как раз в тот момент начинается ралли индекса российских гособлигаций.

«Проще говоря, раскоррелляция началась тогда, когда иностранный спекулятивный капитал начал возвращаться в облигации, акции и валюту российского рынка», – объяснет Данияр Оразбаев из «Фридом Финанс».

И всё же такой впервые случившийся в истории РК самостоятельный отход тенге от соотношения 5:1 до 6:1 тенге за рубль некоторые экономисты сочли тревожным признаком.

«Это признак неспособности тенге и всей нашей экономики удерживаться на прежней дистанции», – считает Пётр Своик.

По его мнению, произошла не отвязка, а началось «сползание» тенге относительно рубля. Так, курс в среднем за 2018 год был 5,5 тенге за рубль, в первом квартале 2019-го – 5,7, во втором квартале – 5,9, сейчас где-то ближе к 6.

Мурат Кастаев уверен, что в августе корреляция стабилизировалась и привязка курсов тенге к рублю восстановилась: «При этом мы считаем, что Нацбанк вмешался в торги, остановив синхронный рост доллара против тенге. В результате рубль снизился к тенге ниже отметки 6, и валюты нашли новое текущее равновесное положение».

По мнению Damu Capital Management, оптимальным является исторически сложившийся средний курс в 5,5-5,7 тенге за рубль, и, как следствие, доллар должен стоить в коридоре между 365-380 тенге.

«Текущий курс тенге является недооценённым как к доллару, так и к рублю. В итоге мы не считаем, что связка тенге и рубля разорвалась, скорее, она остаётся искусственно сдерживаемой нашим регулятором», – полагает Мурат Кастаев.

До конца текущего года в компании ожидают стабилизации курса рубля у отметок 5,7-5,9 тенге за рубль, так как Нацбанк продолжит ограничивать укрепление тенге к рублю.

Какой курс тенге сложится на конец 2019 года?

Консенсус-прогноз опрошенных informburo.kz экспертов состоит в том, что Нацбанк будет удерживать курс тенге на текущих отметках. Хотя потенциально тенге мог бы и укрепиться к концу года.

По мнению аналитика Сергея Дроздова из «Финам», пока цена на Brent держится выше уровня 55 долларов, тенге будет находится в диапазоне 383-388 по отношению к доллару.

«Краткосрочный прогноз показывает, что курс тенге/доллар будет в районе 386-387 тенге за доллар, а курс рубль/тенге в районе 5,9-6,2, при условии, что Национальный банк будет придерживаться текущей политики», – считает Диас Кумарбеков.

А сейчас, по его мнению, действительно создаётся впечатление, что Нацбанк сдерживает курс тенге/доллар.

Экономист Пётр Своик считает, что политически неплохо было бы всех успокоить прекращением падения и небольшим укреплением – до 380 тенге за доллар. Особенно перед осенним политическим сезоном, парламентской сессией, заседанием НСОД, а ещё лучше – вплоть до парламентских выборов.

«Думаю, что после нынешней встряски, да ещё на фоне возбудившей всех регламентации работы обменников, до нового года курс будут стараться не опускать», – считает Пётр Своик.

Такой отметки тенге может достичь и рыночным путём, так как всё ещё недооценён. «Учитывая это и сезонное укрепление тенге в сентябре-ноябре, можно предположить, что тенге укрепится к доллару до 380 к концу года, если резко не снизится стоимость нефти», – прогнозирует Данияр Оразбаев.

Укрепления тенге ожидают и в Damu Capital Management, считая, что текущее девальвационное давление на курс спадёт, так как до конца года случится деэскалация торговой войны США и КНР. «Это будет способствовать укреплению тенге к доллару до 370-380 тенге», – считает Мурат Кастаев.

Другой вопрос, даст ли Нацбанк тенге укрепиться? Здесь регулятор будет принимать решение, исходя из итогов летней инфляции, полагают эксперты.

Сейчас Нацбанк, по мнению Мурата Кастаева, действительно удерживает тенге от снижения выше 390 тенге за доллар, так как такие котировки могут вызвать новую волну девальвационных ожиданий, вызовут резкий рост цен и всплеск социального напряжения.

«Если бы курс тенге складывался действительно рыночным путём, весной-летом доллар бы снизился до 360-370 тенге, а после негативных новостей с мировых рынков естественным путём вырос бы до текущих отметок», – говорит он.

Таким образом, регулятор получил бы текущий курс. Но Нацбанк сначала искусственно удерживал тенге от укрепления, а теперь так же искусственно сдерживает его от ослабления.

«Это приводит к тому, что экономисты и аналитики перестают понимать, где же находится равновесный курс тенге», – говорит Мурат Кастаев.

Экономисты сходятся во мнении, что сейчас понятно лишь, что Нацбанк не даёт тенге ослабнуть выше 390 тенге и укрепиться ниже 378-380 тенге по доллару, то есть в очередной раз сложился некий диапазон курсов, которые Нацбанк готов защищать.

COVID-19 и глобальные потоки капитала – Информационно-аналитическая система Росконгресс

В исследовании проанализировано влияние кризиса, вызванного COVID-19, на глобальные потоки капитала и меры валютного контроля, предпринимаемые в разных странах.

В исследовании Организации экономического сотрудничества и развития проанализировано влияние кризиса, вызванного COVID-19, на глобальные потоки капитала и меры валютного контроля, предпринимаемые в разных странах. Помимо драматических последствий для здоровья людей во всем мире, вспышка COVID-19 вызвала серьезные экономические и финансовые последствия: ожидается, что в 2020 году мировой ВВП сократится на 6%, торговля может снизиться с 12 до 32%, потоки прямых иностранных инвестиций сократятся примерно на 40%. Глобальный экономический шок от COVID-19 привел к множеству различных последствий, в частности к беспрецедентному оттоку капитала из стран с развивающейся рыночной экономикой, вызванному продажей портфельных активов иностранными инвесторами. Масштабы и темпы оттока капитала в условиях текущего кризиса примерно в четыре раза превысили показатели финансового кризиса 2008 года. На этом фоне специальные валютные меры стали важной частью инструментария политики в странах с развивающейся рыночной экономикой. Страны будут продолжать пересматривать и корректировать свои меры поддержки, в том числе с учетом опыта других стран на этом направлении. Поскольку фрагментация рынка может затруднить привлечение финансовых средств, страны очень заинтересованы в сотрудничестве друг с другом с целью поиска наиболее подходящих инструментов для преодоления кризиса, и здесь международное сотрудничество будет играть ключевую роль.

Аналитики Фонда Росконгресс выделили основные тезисы данного исследования, сопроводив каждый из них подходящим по теме фрагментом видеотрансляций панельных дискуссий, состоявшихся в рамках деловых программ ключевых мероприятий, проведенных Фондом.

Кризис COVID-19 и обрушение цен на нефть привели к резким колебаниям на валютных рынках.

На фоне кризиса произошло резкое обесценивание валют. По мере того, как вспышка COVID-19 переросла в беспрецедентный глобальный кризис, сопровождавшийся обрушением цен на нефть, обменные курсы валют стран с формирующейся рыночной экономикой существенно снизились, особенно заметно снизился курс бразильского реала (BRL), мексиканского песо (MXN), российского рубля (RUB), южноафриканского рэнда (ZAR), а позднее индонезийского рупия (IDR) и турецкой лиры (TRY) (Рис. 1). В период с конца февраля до середины — конца марта 2020 года темпы девальвации валют ускорились. Валюты развитых стран в целом укрепились за этот период, особенно доллар США (USD), японская иена (JPY), евро (EUR) и швейцарский франк (CHF), а также после заметного падения в первой половине марта вырос курс канадского (CAD) и австралийского доллара (AUD) (Рис. 2). Стоит отметить, что с апреля курс наиболее пострадавших валют (IDR, RUB, ZAR, MXN) стабилизировался.

Видео: roscongress.org/sessions/finansirovanie-infrastrukturnykh-proektov/search/#01:35:40.288

В марте 2020 года во многих странах с формирующейся рыночной экономикой, а также в некоторых развитых странах прекратилось осуществление трансграничных портфельных инвестиций.

Исключительной особенностью кризиса COVID-19 является динамика потоков капитала, масштабы и скорость оттока капитала. Страны с более слабыми позициями на финансовом рынке столкнулись с массовым оттоком портфельных инвестиций, т. к. в период кризиса и неопределенности международные инвесторы выводят капитал или инвестируют в более безопасные активы. Портфельные инвестиции, которые, как правило, представляют собой наиболее волатильную категорию активов, быстро отреагировали на шок, который пандемия нанесла глобальной экономике. Резкое изменение ситуации в отношении прибыли и доходов для компаний, вызванное кризисом COVID-19, произошло после нескольких лет роста корпоративной задолженности и наращивания заемных средств. Кроме того, значительная часть увеличения долга представляет собой дополнительные риски, по мере того как краткосрочные трудности обслуживания долга, связанные с нехваткой ликвидности, со временем приводят к неплатежеспособности. Корпорации сталкиваются с дополнительными рисками в контексте существенного обесценивания валют. В последние годы корпорации в странах с развивающейся экономикой все чаще имеют возможность выпускать облигации в своей местной валюте, в то время как выпуск облигаций в иностранной валюте в настоящее время составляет лишь 18%. С другой стороны, возросла доля иностранной собственности. Падение стоимости национальных валют по отношению к доллару США увеличивает расходы на обслуживание долга эмитентов облигаций в местной валюте, что, вероятно, создает нехватку ликвидности. Обесценивание валют в странах с развивающейся экономикой повышает риски, связанные с совокупными расходами для инвесторов, и может вызвать продажу акций и уход инвестора с рынка. Все это проявляется в продолжающемся внезапном прекращении притока портфельных инвестиций, отражается на перераспределении портфельных инвестиций в контексте снижения доходности активов в странах с развивающейся экономикой. Страны по-разному отреагировали на ситуацию, связанную с оттоком или внезапным прекращением инвестиций, отчасти потому, что меры реагирования зависят во многом от экономической ситуации, которая была в стране до начала кризиса.

Видео: roscongress.org/sessions/eef-2019-dlinnye-i-deshevye-dengi-dlya-finansirovaniya-investitsiy-novye-vozmozhnosti-privlecheniya-/search/#00:52:48.767

В период кризиса некоторые страны прибегли к использованию ряда политических рычагов для преодоления финансовых потрясений и предотвращения нехватки валютной ликвидности.

Многие страны использовали ряд инструментов фискальной и кредитно-денежной политики: ослабили кредитно-денежный контроль, предложили кредитные гарантии, осуществили закупку активов, стимулировали ликвидность в долларах США через международные своп-линии и пр. В условиях оттока иностранного капитала и быстрого обесценивания национальных валют, как правило, делается ставка на валютные резервы страны для защиты национальной валюты и сохранения валютной ликвидности внутри страны. Например, Центральный банк Чили расширил на 20 млрд долларов и продлил до 2021 года программу валютного контроля, начатую в ноябре 2019 года. Бразилия провела валютную интервенцию на спотовом валютном и производном рынках, чтобы поддержать бразильский реал (BRL), который обесценился на 15% с середины февраля 2020 года. Объем валютной интервенции Бразилии составил 23 млрд долл. США, что соответствует 6,4% валовых резервов Бразилии по состоянию на апрель 2020 года. Банк Индонезии осуществил тройную интервенцию с целью стабилизации обесценения индонезийской рупии (IDR) на спотовых и внутренних валютных рынках, а также на внутреннем рынке государственных облигаций. Центральный Банк России использовал несколько инструментов для продажи иностранной валюты в соответствии с налоговым правилом: с 10 марта по 28 мая 2020 года совокупные продажи иностранной валюты в соответствии с налоговым правилом составили 9,7 млрд долл. США. Индия, Мексика, Перу также предприняли валютные интервенции. В целом способность использовать международные резервы в периоды кризисов, таких как кризис COVID-19, зависит от накопленных с течением времени резервов, а также от потребностей в финансировании. Страны столкнулись с кризисом в разной степени готовности к нему. Несколько многосторонних инициатив было предпринято для предотвращения острой нехватки валютной ликвидности. Пятнадцатого марта Федеральная резервная система (ФРС) установила своп-линии с четырьмя центральными банками мира: Банком Японии, Европейским ЦБ, Банком Англии и Швейцарским национальным банком. Девятнадцатого марта ФРС объявила о временном открытии долларовых своп-линий с центральными банками Австралии, Бразилии, Дании, Кореи, Мексики, Норвегии, Новой Зеландии, Сингапура и Швеции, возобновив практику, которая в последний раз использовалась во время глобального финансового кризиса. Банк Японии и Банк Таиланда также договорились о двустороннем своп-соглашении 31 марта, а Европейский центральный банк согласовал своп-линии с Хорватским национальным банком и Болгарским национальным банком 15 и 22 апреля соответственно. Тридцать первого марта 2020 года ФРС предприняла беспрецедентный шаг по созданию нового временного механизма репо для иностранных и международных валютно-финансовых органов, позволяющее им заключать соглашения репо с ФРС, используя активы казначейства США в качестве обеспечения (Рис.  6).

Ценные бумаги казначейства США, принадлежащие иностранным резидентам (млрд долл. США по состоянию на 20 февраля)

Видео: roscongress.org/sessions/spief-2019-globalnyy-ekonomicheskiy-poryadok-smena-paradigmy/search/#00:18:15.935

Страны с развивающейся экономикой прибегают к управлению потоками капитала, ослабляя требования главным образом к притоку капитала с целью того, чтобы сохранить необходимый уровень ликвидности.

Власти Аргентины стремятся ограничить отток капитала. В Китае, Индии и Перу власти ослабили ограничения касательно притока иностранных инвестиций. Центральный банк Аргентины предоставил возможность выводить средства за границу в иностранной валюте с использованием местных банковских счетов в местной валюте при условии соблюдения лимитов на покупку иностранной валюты (200 долл. США в месяц на человека). Возможность снятия наличных средств с местных карт в иностранной валюте с использованием овердрафта от эмитента карты увеличена до 200 долл. США за транзакцию в странах, не граничащих с Аргентиной. Сумма денежных переводов в иностранной валюте с местных счетов на зарубежные увеличена до 500 долл. США в месяц. Эти меры направлены на оказание помощи аргентинским резидентам, которые пользуются иностранной валютой за рубежом, во время текущего кризиса. В Индии был увеличен лимит на иностранные портфельные инвестиции в корпоративные облигации до 15% от объема непогашенной части долга на 2020–2021 гг., что является мерой, направленной на вливание ликвидности в индийский рынок корпоративных облигаций. Резервный банк Индии продлил период реализации экспортных поступлений и репатриации, для того чтобы позволить отечественным экспортерам получить свои поступления и репатриировать средства на более длительные сроки, с учетом того, что их торговые партнеры пострадали в результате строгой изоляции от COVID-19. С целью сохранения достаточного уровня ликвидности в Перу были резко сокращены требования к краткосрочным валютным обязательствам перед нерезидентами с 50 до 9%.

Видео: roscongress.org/sessions/suverennye-fondy-v-rossii-i-v-mire-vklad-v-formirovanie-blagosostoyaniya-gosudarstv/search/#00:52:16.511

Политики разных стран ослабили жесткую позицию в отношении мер валютного контроля и операций банков в иностранной валюте.

Большинство мер валютного контроля связаны с притоком финансов, за некоторыми исключениями. Например, Турция ужесточила отдельные валютные меры по оттоку капитала. Наиболее распространенные инструменты, которые страны использовали, включают дифференцированные резервные требования, дифференцированные коэффициенты ликвидности, ограничения относительно валютных деривативов, налоги и сборы по валютным обязательствам, весовые коэффициенты риска для валютных кредитов, лимиты на валютные операции брокеров и дилеров.

Видео: roscongress.org/sessions/rossiyskie-brendy-na-mirovykh-rynkakh-vzglyad-v-budushchee/search/#01:34:43.712

Также предлагаем вам ознакомиться с другими материалами, размещенными в специальных разделах Информационно-аналитической системы Росконгресс СидимДомаЭкономика, Финансовый рынок, Прямые иностранные инвестиции и Экономическое неравенство, посвященных возможным путям стабилизации экономики, состоянию финансового рынка и инвестиционного климата в условиях пандемии, а также преодолению экономического неравенства.

как Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан переживают последствия пандемии COVID-19

Содержание

• Казахстан
• Узбекистан
• Киргизия
• Таджикистан

Антон Табах,

управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию «Эксперт РА»

Антон Прокудин,

ведущий методолог «Эксперт РА»

Анастасия Подругина,

преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «ВШЭ»

• Страны Центральной Азии исторически являются крупными торговыми партнерами России: в обоих направлениях идут достаточно большие миграционные и финансовые потоки, при этом российскими инвесторами и исследователями уделяется мало внимания макроэкономической ситуации в этих странах и динамике их инвестиционного потенциала.
• Пандемия оказала существенное влияние на экономики «среднеазиатской четверки» (мы не рассматриваем Туркменистан в силу закрытости этого государства и вопросов к качеству статистики) — через падение цен на нефть (Казахстан) и резкого снижения спроса на работников из этих стран и закрытия границ (Киргизия, Таджикистан, Узбекистан). При этом накопленные резервы (Казахстан) и большой внутренний потенциал (Узбекистан) позволят достаточно быстро выйти на рост. Остальные страны зависят от восстановления миграционных потоков и политической стабилизации (Киргизия).
• Наибольший инвестиционный потенциал – у Казахстана и Узбекистана. В первом случае — более развитый финансовый рынок, включающий в себя экстерриториальный МФЦ, и членство в ЕАЭС, а во втором — быстро открывающаяся экономика, недоинвестированная в предыдущие десятилетия, и дешевая рабочая сила. При этом макроэкономическая ситуация будет оставаться достаточно сложной.

Резюме. Казахстан

• Казахстан – сырьевая экономика, одна из наиболее развитых в регионе, с высокими темпами роста. ВВП на душу населения составляет более 9 тыс. долларов (население – 18,3 млн человек). Инвестиционная активность в стране в первую очередь связана с осуществлением проектов в нефтедобывающей отрасли. В основном инвестиции осуществляются за счет основных средств, заемные средства становятся источником только для 15% всего объема инвестиций. Кредитная активность растет в основном за счет сектора потребительского кредитования, поэтому вряд ли можно ожидать роста корпоративной инвестиционной активности.
• Национальный банк Казахстана успешно осуществляет политику инфляционного таргетирования с целевым коридором в 5-7%, баз овая ставка постепенно снижается с 2015 года – момента перехода к новой монетарной политике. Курс национальной валюты достаточно волатилен, с 2018 года происходит плавное обесценение казахского тенге.
• Государственный бюджет Казахстана сводится с дефицитом на протяжении нескольких последних лет, в 2018-2019 годах существенная часть доходов бюджета обеспечивалась трансфертами из Национального фонда. Государственный долг при этом невелик – даже на 2020 год, с учетом всех заимствований на борьбу с коронавирусом и сопутствующим экономическим кризисом, он составляет около 28% ВВП (180% от доходов бюджета). Внешняя часть долга состоит как из еврооблигаций, так и из займов банков развития.
• Казахстан – экспортоориентированная экономика, основной экспортный товар – нефть, кроме того, экспортируются металлы. Направления экспорта – Евросоюз, Китай, Россия. Прямые иностранные инвестиции также направлены в основном в горнодобывающую отрасль.
• Внешняя финансовая устойчивость не высокая из-за огромного внешнего долга, значительная часть которого является внутрифирменной задолженностью. Но внутренняя устойчивость хорошая, поэтому рисков кредитоспособности не прослеживается.
• Пандемия COVID-19 ощутимо ударила по экономике Казахстана: падение ВВП оценивается на уровне -2,7%, инфляция по итогам 2020 года составила 7,4%, превысив верхнюю границу таргетируемого коридора. Доходы государственного бюджета снизились, что одновременно с ростом расходов привело к увеличению государственного долга – в первую очередь рыночного, Министерство финансов Казахстана разместило государственных ценных бумаг на 7 млрд долларов. Объем фискальных мер поддержки составил около 9% от ВВП, кроме того, были введены меры поддержки бизнеса, социальные меры поддержки.

Резюме. Узбекистан

• Узбекистан – вторая по размеру экономика региона, хотя ощутимо меньше Казахстана, ВВП на душу населения составляет чуть больше 1,8 тыс. долларов (население – 33 млн человек). Узбекистан на протяжении последних трех лет (2017-2019) проводил структурные реформы, направленные на открытие экономики и либерализацию торговли, темпы роста сохранялись на уровне 5%. Структурные реформы обеспечили рост инвестиционной активности, в первую очередь за счет государственных инвестиций.
• Центральный банк Узбекистана также осуществляет политику таргетирования инфляции. Окончательная фаза перехода была начата в 2019 году, в том числе в августе 2019 года был совершен переход к плавающему режиму валюты. Цель на 2021 год – снижение инфляции ниже 10%, переход к таргету в 5% к 2023 году. На 2019 год инфляция составила 15%, «пандемийный» 2020-й не поспособствовал борьбе с инфляцией.
• Государственный бюджет Узбекистана в последние годы дефицитный, финансирование дефицита осуществляется за счет наращивания государственного долга в пределах 160% от доходов бюджета. Существенная доля госдолга Узбекистана – внешняя, на 40% состоит из займов международных банков развития, однако у Узбекистана есть и еврооблигации (первый выпуск в 2019 году, выпуски в 2020 году).
• Либерализация торговли с 2016-2017 годов постепенно снижает сальдо внешней торговли: темпы роста импорта опережали темпы роста экспорта, а также ухудшали сальдо счета текущих операций. Существенная составляющая счета текущих операций – переводы физических лиц, в основном (на 72%) из России. Приток иностранных инвестиций в страну достаточно волатилен, что свойственно развивающимся экономикам.
• Внешняя финансовая устойчивость хорошая, несмотря на внешний долг средних размеров, благодаря огромным золотовалютным резервам. Внутренняя устойчивость также хорошая, поэтому нет рисков кредитоспособности в обозримом будущем.
• Пандемия COVID-19 оказала ограниченно негативное влияние на экономику Узбекистана: темпы роста ВВП остались положительными, хотя и снизились до +1,6%, инфляция не снизилась в соответствии с планами, но не слишком выросла на фоне смягчающей денежной политики (15,6%). Узбекистану удалось разместить в 2020 году еврооблигации со ставкой ниже запланированной. Для осуществления мер противодействия экономическому кризису был создан Антикризисный фонд, осуществлялась поддержка малообеспеченных слоев населения и предприятий. Центральный банк Узбекистана проводил смягчающую денежную политику, снизил основную ставку.

Резюме. Киргизия

• Киргизия – одна из самых бедных стран региона, ВВП на душу населения составляет только 1,31 тыс. долларов (население – 6,3 млн человек). Основа экономики – добыча золота, динамика ее изменения обеспечивает изменения в темпах роста, а также динамике инвестиционной активности.
• Национальный банк Киргизии осуществил переход к режиму таргетирования инфляции в 2018 году, таргетируемый коридор – 5-7%. На протяжении 2017-2019 годов инфляция находилась ниже нижней границы коридора, в 2020 году на фоне экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, превысила верхнюю границу коридора. Учетная ставка с 2017 года находится на уровне 4-5%.
• Государственный бюджет Киргизии остается дефицитным на протяжении последних 10 лет, в 2020 году дефицит увеличился и составил 2,7% от ВВП. Дефицит финансируется за счет наращивания внешнего долга – в первую очередь от международных финансовых институтов и институтов развития.
• Импорт Киргизии превышает экспорт примерно в 3 раза. Существенная часть иностранных инвестиций – иностранная помощь от МВФ, Всемирного банка. Серьезную долю в счете текущих операций составляют переводы физических лиц, в первую очередь из России и Казахстана.
• Внешняя финансовая устойчивость невысокая из-за большого внешнего долга, сопровождающегося низким запасом золотовалютных резервов. Внутренняя устойчивость также не высока из-за большого долга. При этом ситуация все же далека от преддефолтной, поэтому рисков кредитоспособности в ближайшем будущем не прослеживается.
• Пандемия COVID-19 негативно повлияла на экономику Киргизии: ВВП снизился на 11,5% за 9 месяцев 2020 года, инвестиционная активность – на 14,7% за тот же период. По итогам 2020 года прогнозируется снижение темпов примерно на 9%. Вырос темп инфляции – до 10%, произошло существенное обесценение национальной валюты, существенный отток иностранного капитала из страны. Киргизия получила крупные пакеты иностранной помощи для борьбы с пандемией. Меры фискальной поддержки оцениваются в 9,4% от ВВП. Национальный банк осуществлял меры по поддержке ликвидности, несмотря на увеличение базовой ставки.

Резюме. Таджикистан

• Таджикистан – самая бедная страна региона, ВВП на душу населения – около 800 долларов (население – 9,1 млн человек), однако темпы роста экономики выше, чем у соседей – около 6-7% в год. Существенная часть экономики – сельское и лесное хозяйство, а также хлопковая, металлургическая и горнодобывающая промышленность. Инвестиционная активность завязана в первую очередь на финансирование энергетических проектов. Кредитная активность стагнирует (за исключением роста 2020 года – за счет мер поддержки кредитования), причем растет доля безнадежных кредитов.
• С 2017 года Национальный банк Таджикистана декларирует политику инфляционного таргетирования, однако режим валютного курса нельзя в полной мере назвать плавающим. Цель по инфляции в 2018-2020 году составляла 7±2%, с 2021 года предполагается переход к коридору 6±2%. Инфляция в 2019 году находилась в верхней части коридора, по итогам 2020 года превысила верхнюю границу коридора – 9,4%. С мая 2020 году центральный банк Таджикистана осуществлял смягчающую политику, снижал ставку рефинансирования и наращивал денежную массу.
• Государственный бюджет Таджикистана на протяжении последних лет остается дефицитным, хотя и с тенденцией к консолидации. Государственный долг постепенно увеличивается – в основном за счет получения займов от международных финансовых организаций (МВФ, банки развития).
• Объемы импорта Таджикистана примерно в три раза больше, чем объемы экспорта. Основные экспортные товары – хлопок, электроэнергетика. Как и у соседних стран, балансируют отрицательное внешнеторговое сальдо переводы физических лиц. Приток прямых иностранных инвестиций в страну не демонстрирует тенденции к росту. Основные инвестиции осуществляются в горнодобывающую и обрабатывающую промышленность, в первую очередь Китаем.
• Как и в Киргизии, внешняя финансовая устойчивость невысокая из-за большого долга, сопровождающегося низким запасом золотовалютных резервов. Внутренняя устойчивость также невысока из-за большого долга. При этом Таджикистан уже попросил страны-кредиторы о переносе сроков выплаты процентов и тела долга до середины 2021 г., но такой объем долга не должен сопровождаться реструктуризацией со списанием основной суммы долга, поэтому это не нанесет ощутимого ущерба инвесторам.
• Пандемия COVID-19 оказала отрицательное влияние на экономику Таджикистана: темпы роста ВВП снизились до 1% в год, инфляция увеличилась до 9,4%, дефицит бюджета увеличился. Для борьбы с пандемией страна привлекла заемные и грантовые средства от международных организаций. Национальный банк Таджикистана осуществлял смягчающую денежно-кредитную политику – снижал ставку рефинансирования, норматив обязательных резервов.

Казахстан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Казахстан – одна из наиболее развитых экономик региона, ВВП на душу населения составляет более 9 тыс. долларов. Казахстан первым из региона запустил программу структурных реформ в 1990-2000-е. Впоследствии процесс замедлился, однако с 2015 года возобновился. Основными целями структурных реформ стало снижение зависимости экономики от нефти, увеличение интеграции со странами Евразийского региона, в первую очередь с Китаем (в рамках программы «Один пояс – один путь»). Темп реализации запланированных изменений был невысок и до пандемии, которая окончательно затормозила модернизацию.

В 2020 году в результате экономического кризиса, спровоцированного пандемией COVID-19, страну будет ожидать рекордное падение роста ВВП до -2.7% (по данным МВФ).

Основа экономики Казахстана – нефтедобыча, важную роль также играют сектора горнодобывающей и обрабатывающей промышленностей, а также сектор оптовой и розничной торговли. Вместе они составляют более 40 % ВВП. Также большое значение для Казахстана имеют строительство, операции с недвижимостью и транспорт.

По итогам 3 кварталов 2020 года реальные показатели ВВП снижались на 4,37% по сравнению с аналогичным периодом в 2019. Падение произошло в первую очередь за счет горнодобывающей промышленности, а также оптовой и розничной торговли. Однако обрабатывающая промышленность и строительство, которые также занимают высокую долю ВВП, показали некоторый рост (+5,5% и +4,2% соответственно).

2. Инвестиционная и кредитная активность

В 2019 году рост инвестиционной активности в Казахстане оказался значительным — +8,8%, хотя и ниже, чем в 2018 году, когда темп роста инвестиций в основной капитал достиг 17,5% — в первую очередь за счет модернизации трех нефтеперерабатывающих заводов. Основной фактор роста инвестиций в 2019 году – расширение добывающих мощностей на нефтегазовом месторождении Тенгиз.

Ключевые отрасли, получающие инвестиции в основной капитал – промышленность (включая добывающую), строительство, торговля, транспорт и связь, на них приходится около 2/3 всего объема таких инвестиций. Три четверти инвестиций в основной капитал в Казахстане осуществляется за счет основных средств, 15% — из заемных средств, 10% — из бюджета.

За три квартала 2020 года инвестиционная активность упала на 10% относительного того же периода прошлого года.  

Кредитная активность в Казахстане в 2019 году расширялась в первую очередь за счет розничного сектора. На протяжении последних лет возрастает доля кредитов в национальной валюте и сокращается доля кредитов в иностранной валюте в общем объеме кредитов.

Рост кредитного портфеля за 9 месяцев 2020 года на 7% также обеспечен в первую очередь сектором розничного кредитования – его объем увеличился на 13%, тогда как кредитование юридических лиц — лишь на 2%.

3. Инфляция и монетарная политика

Национальный банк Казахстана проводит политику инфляционного таргетирования: на 2019-2021 год инфляционный таргет установлен в коридоре 4-6%. Переход к режиму плавающего валютного курса и режиму инфляционного таргетирования произошел в 2015 году.

К 2017 году темп инфляции попал на верхнюю границу установленного инфляционного коридора, а в 2018 и 2019 годах — уже и на нижнюю границу. Однако в 2020 году в результате пандемии COVID-19 реализовались инфляционные риски – на конец 2020 года инфляция составила 7,4%, превысив таким образом верхнее значение таргетируемого коридора.

С уровня в 17% в 2016 году Национальный банк Казахстана смог снизить ставку до 9% — около этого уровня базовая ставка поддерживается на протяжении последних трех лет за исключением однократного поднятия ставки в 2020 году.

Весной 2020 года в начале экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, Казахстан в отличие от многих других стран (в первую очередь развитых, но и развивающихся тоже) поднял базовую ставку в силу возросших инфляционных рисков. Однако одновременно с этим была увеличена и денежная масса. В настоящее время рынок пребывает в состоянии профицита ликвидности, Нацбанк Казахстана принимает соответствующие меры для снижения этого профицита.

Курс национальной валюты значительно упал в 2015 году на фоне перехода к плавающему курсу валюты при обвале цен на нефть, новый этап ослабления курса начался в 2018 году. В начале 2020 года на фоне начала пандемии COVID-19 произошло резкое обесценение курса тенге, но впоследствии курс стабилизировался, хотя и на более низкой отметке.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

В Казахстане в период 2012-2020 снижались доходы бюджета с 27 до 17 % ВВП, в то время как расходы колебались от 20 до 25% ВВП. Основным источником доходов бюджета Казахстана является доход от налогов. Следует заметить, что в 2018-2019 годах более трети доходной части бюджета было обеспечено трансфертами из Национального фонда. Увеличение расходной части бюджета происходило в первую очередь за счет наращивания трат на социальную сферу, тогда как обслуживание процентов по государственному долгу составляло лишь 0,5-1,2% ВВП, существенно не влияя на бюджет.

В 2020 году снижение доходов бюджета в первую очередь произошло за счет снижения налоговых доходов вследствие ограничений на экономическую деятельность, которые вводились в рамках борьбы с пандемией COVID-19. Составляющие повышения госрасходов – расходы на здравоохранение, социальную сферу.

Государственный долг центрального правительства Казахстана остается небольшим на протяжении последних лет – на 2020 год он составляет 23,4% ВВП (консолидированный долг 28% ВВП). Структурно около 60% государственного долга размещены на внутреннем рынке, около 40% — внешний долг. Около 60% внешнего госдолга составляют еврооблигации и облигации, размещенные на российском рынке, остальная часть – займы банков развития, в первую очередь Международного банка реконструкции и развития.

Государственный долг Казахстана за 2020 год увеличился почти на 6 млрд долларов (+13%), в частности Министерство финансов разместило государственных ценных бумаг на сумму 7 млрд долларов, из которых 92% были размещены на внутреннем рынке.

5. Внешнеэкономические отношения

Казахстан – экспортирующая страна, основной экспортный товар – нефть. При этом исторически (за исключением некоторых отдельных годов) в стране сложилось отрицательное сальдо счета текущих операций за счет отрицательного баланса первичных доходов (больших выплат за привлеченный капитал).

Кризис оказал негативное влияние на внешний сектор Казахстана, в первую очередь через торговый баланс и баланс первичных доходов. За 9 месяцев 2020 года импорт в страну снизился на 9,6%, но экспорт сократился на 18,2% по сравнению с прошлым годом. Однако сальдо текущего счета осталось на прежнем уровне благодаря сокращению импорта и доходов от прямых иностранных инвестиций.

Основную долю экспорта Казахстана составляют минеральные продукты, из которых половина – нефть и газовый конденсат. Кроме того, весомую роль играют металлы и изделия из них. Экспорт прочих товаров занимает менее 10% от всего экспорта Казахстана. Импортирует Казахстан машины и оборудование, продукцию химической промышленности, металлы и изделия из них.

Основными направлениями экспорта Казахстана являются страны Евросоюза (почти половина всех экспортных объемов), Россия (около 10% экспортных объемов), Китай (около 14% экспорта). Импортирует Казахстан из России (около 35% всего импорта), Евросоюза (17%), Китая (17%). Сокращение экспорта в 2020 году произошло за счет торговли со странами Евросоюза, при этом экспорт в Китай увеличился.

Валовый объем накопленных прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Казахстане достаточно высок, однако последние годы отличались высокой волатильностью. При этом следует отметить рост ПИИ в Казахстан в 2020 году — несмотря на высокий уровень неопределенности, связанный с пандемией COVID-19, который способствует оттоку капитала из развивающихся стран. Основная отрасль-бенефициар ПИИ – горнодобывающая промышленность.

В 2019 году в Казахстане наблюдался чистый отток населения – около 45 тыс. жителей уехало из страны, около 12 тыс. прибыло в страну. По данным Росстата, число прибывших в Россию жителей Казахстана в 2019 году составило 86,3 тыс. человек, число выбывших из России в Казахстан – 47,1 тыс. человек.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Казахстана большой внешний долг по отношению к экспорту. В последние 5 лет отношение внешнего долга к экспорту составляло от 230 до 390%, но за счет значительной части межфирменной задолженности объем долга, который используется при расчете внешней устойчивости, составлял 80-140%, что не является высокой нагрузкой. При этом обслуживание долга отнимает половину экспорта, что тяжело для экономики, и золотовалютные резервы примерно равны объему платежей по долгу на горизонте 1 года, что оценивается умеренно-негативно.

Поэтому в целом финансовая устойчивость внешнего сектора может быть оценена как слабая, но за счет хорошей устойчивости госдолга общая финансовая устойчивость Казахстана оценивается средне. У РФ оценки внешней и внутренней устойчивости намного лучше, хотя ее рейтинг от международных рейтинговых агентств незначительно отличается от рейтинга Республики Казахстан.

7. Реакция властей на пандемию

Казахстан несколько раз вводил ограничения в связи с пандемией. Первый режим чрезвычайного положения в связи с коронавирусной инфекцией действовал в Казахстане с 16 марта по 11 мая. 5 июля власти республики из-за ухудшения эпидемической ситуации ввели ряд дополнительных ограничений. К их постепенному смягчению приступили с 17 августа. При этом с середины октября в нескольких областях страны, а также в крупнейших городах — Нур-Султане и Алма-Ате — в той или иной степени вновь усилили ограничительные меры в целях предупреждения новой волны пандемии. 20 декабря межведомственная комиссия приняла решение дополнительно усилить карантинные меры на период с 25 декабря 2020 по 5 января 2021 г.г.

На борьбу с последствиями COVID-19 в Казахстане было выделено 5,9 трлн тенге, или около 9% от ВВП 2019 г.

Также был введен широкий список мер господдержки, таких как льготное кредитование для малого и среднего бизнеса, кредитование приоритетных проектов («Экономика простых вещей»), субсидирование процентной ставки/госгарантии по обеспечению исполнения обязательств, кредитные каникулы, поддержка стратегических отраслей, госпрограмма развития продуктивной занятости и массового предпринимательства, поддержка безработных.  

Узбекистан

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Узбекистан – вторая по размеру экономика региона, хотя и ощутимо меньше Казахстана. За несколько лет до пандемии COVID-19 – с 2017 года – Узбекистан со сменой правительства начал проведение структурных реформ, направленных на увеличение открытости экономики, укрепление международных отношений (как с соседями, так и с западными странами), либерализацию торговли. Реформы обеспечили увеличение инвестиционной активности и восстановление устойчивого экономического роста, однако восстановление было прервано последовавшей пандемией. Следует отметить, что ВВП на душу населения в конце 2019 года оставался весьма низким – около 1,8 тыс. долларов на человека.

За последние 30 лет структура ВВП Узбекистана претерпела серьезные изменения: доля сельского хозяйства снизилась за счет роста доли промышленности. Существенная часть ВВП Узбекистана складывается из горнодобывающей промышленности и обрабатывающей промышленности, также связанной с добычей природных ресурсов: Узбекистан занимает 13-е место в мире по добыче природного газа, 9-е место по добыче золота, 7-е место по добыче урана, 20-е место по добыче меди. Объем промышленного производства за последние 10 лет ежегодно растет в среднем на 8,4 %.

В 2020 году экономика Узбекистана также продемонстрировала небольшой рост – по предварительным оценкам в 2020 году ВВП Узбекистана увеличился на 1,6%. Рост ВВП обеспечил рост сельского хозяйства (+3%) и рост строительства (+9%), тогда как горнодобывающая промышленность сократилась почти на 22%.

2. Инвестиционная и кредитная активность

Динамика инвестиций в основной капитал росла умеренными темпами в период с 2010 по 2015 г.г., снижение объемов инвестиций наблюдалось в 2016-2017 годы, однако в 2018 началось восстановление инвестиционной активности благодаря структурным реформам.

Примерно треть всех инвестиций в основной капитал приходится на обрабатывающую промышленность – производство текстильных изделий, неметаллической минеральной продукции, металлургическую промышленность. Десятая часть инвестиций в основной капитал поступает в горнодобывающую промышленность, из которых три четверти приходится на инвестиции в добычу нефти и природного газа.

Следует отметить тенденцию к снижению использования собственных средств для финансирования инвестиций в основной капитал: доля собственных средств в источниках инвестиций упала с 54% в 2016 году до 29% в 2019 году. Вероятно, это связано с программой государственного кредитования для финансирования инвестиций в основной капитал.

Дополнительная поддержка кредитования была введена в 2020 году в рамках борьбы с экономическим кризисом, вызванным пандемией COVID-19. В частности, были введены кредитные каникулы и предоставлены антикризисные кредитные линии. Введенные меры позволили увеличить объемы кредитования на 23,2% за 9 месяцев 2020 года. Основными заемщиками стали сельскохозяйственные компании (увеличение объема выданных кредитов на 48%) и промышленные компании (+27%).

3. Инфляция и монетарная политика

Монетарная политика Узбекистана направлена на сохранение устойчивости цен. В 2019 году была зафиксирована необходимость в полном переходе монетарной политики на режим инфляционного таргетирования. Согласно «Основным направлениям монетарной политики на 2021 год и период 2021-2023 годов», предполагается постепенный переход к инфляционному таргетированию: снижение инфляции ниже 10% в 2021 году и выход на инфляционную цель в 5% к 2023 году.

Динамика индекса потребительских цен (ИПЦ) демонстрировала умеренный спад в период 2010-2016 г.г., однако с 2017 года ИПЦ резко начал расти. Ответным действием центрального банка Узбекистана стало повышение основной ставки с 9% до 14%, что однако не привело к снижению денежной массы.

Основной причиной скачка инфляции стало резкое обесценение национальной валюты, которое в свою очередь произошло на фоне либерализации торговли и открытия экономики в рамках структурных реформ. В августе 2017 года Узбекистан установил плавающий курс обмена валюты на фоне высокой волатильности сума. К 2020 году обесценение национальной валюты продолжается, однако меньшими темпами.

По итогам 2020 года уровень инфляции составил 11,2%, однако несмотря на приближение уровня инфляции к запланированному таргету, инфляционные ожидания населения не соответствуют запланированному уровню инфляции. В 2020 году центральный банк Узбекистана начал снижение основной ставки в целях стимулирования экономики на фоне экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Узбекистана в последние несколько лет – с 2018 года – сводится с дефицитом, причем оценки Министерства финансов и Всемирного банка для масштаба дефицита различаются.  Значительную долю в структуре государственных доходов занимают налоговые доходы. В структуре государственных расходов значительную долю занимают расходы на социальную сферу.

сума. К 2020 году обесценение национальной валюты продолжается, однако меньшими темпами.

Государственный долг Узбекистана растет на протяжении последних пяти лет, при этом основную долю государственного долга занимает внешний долг. В первую очередь занятые средства направляются в сектор энергетики (28% долга на 01.10.2020), на поддержку бюджета (16%), транспорт (12%), сельское хозяйство (11%) и ЖКХ (11%). Более 40% внешнего государственного долга получено от международных финансовых институтов развития – Азиатского банка развития, Всемирного банка, Исламского банка развития. Кроме того, у Узбекистана есть облигационные займы, в том числе в долларах, причем спрос на еврооблигации, размещенные в 2019 году на лондонской бирже, значительно превысил ожидания, несмотря на кредитный рейтинг Узбекистана на уровне BB-. В 2020 году были размещены еще два транша на 750 млн долларов, спрос так же превысил ожидания.

5. Внешнеэкономические отношения

С открытием экономики и началом либерализации торговли (официально стартовали в 2016 году) внешнеторговая активность Узбекистана растет, при этом сальдо внешней торговли падает: если до либерализации объем экспорта превышал объем импорта, то с 2017 года импорт растет значительно более быстрыми темпами, чем экспорт.

Узбекистан экспортирует чёрные и цветные металлы, нефтепродукты и энергоносители, продовольственные товары, импортирует так же чёрные и цветные металлы, химическую продукцию, машины и оборудование.

Основные экспортные партнеры Узбекистана – Россия, Китай, Казахстан, Турция, Киргизия. Основные импортные партнеры – Китай, Россия, Корея, Казахстан, Турция, Германия, США.

За 9 месяцев 2020 года внешнеторговый оборот Узбекистана снизился по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года на 12 % и составил 27,5 млрд долларов, причем экспорт снизился на 6%, а импорт – на 16,5% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года.

После начала либерализации торговли сальдо счета текущих операций перешло в отрицательную зону. Существенную часть счета текущих операций составляют денежные переводы физических лиц в страну, например, в 2019 году физлица перевели в Узбекистан более 6 млрд долларов. За январь-сентябрь 2020 года приток денежных переводов в страну составил 4,3 млрд долларов, что ниже на 4,4% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Большая часть денежных переводов была осуществлена из России – 72,1% (3,1 млрд долларов).

Основными иностранными инвесторами Узбекистана являются Россия, Китай, Германия и Турция.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Узбекистана небольшой внешний долг по отношению к экспорту и трансфертам. До пандемии он не превышал 100% от экспорта и трансфертов, и только упадок в 2020 г. смог поднять его значение выше этой отметки. При этом золотовалютные резервы примерно равны объему всего долга, что снимает риски с внешнего сектора на ближайшие годы.

В целом финансовая устойчивость внешнего и внутреннего сектора оценивается позитивно и по ряду показателей даже лучше, чем у РФ.

7. Реакция на пандемию

Основными мерами правительства по поддержанию экономики являлись создание Антикризисного фонда, поддержка малообеспеченных слоев населения, предоставление налоговых льгот для предприятий и домохозяйств, в наибольшей степени пострадавших от пандемии, поддержка бизнеса (предоставление гарантий и компенсаций процентных ставок по кредитам, выданным на производство социально-значимых товаров — 49,3 млн долларов). Кроме того, были введены меры поддержки предприятий, в частности кредитные и налоговые каникулы, открыты антикризисные кредитные линии, выделены беспроцентные бюджетные ссуды для погашения кредитов стратегическим предприятиям (78,9 млн долларов).

Основными направлениями монетарной политики являлись сохранение стабильности цен и поддержка стабильного потока кредитов в реальную экономику. Центральным банком Узбекистана было принято решение о снижении основной ставки до 15 % годовых, были запущены двухнедельные депозитные аукционы в целях привлечения избыточной ликвидности банковской системы. 

Киргизия

1. Экономический рост и темпы промышленного производства

Киргизия – одна из самых бедных стран региона, в 2019 году ВВП составил 8,5 млрд долларов, а ВВП на душу населения – 1,31 тыс. долларов. Начавшиеся в начале 2010-х годов экономические реформы, направленные на увеличение открытости экономики, повышение доступа к капиталу, увеличение человеческого капитала, не были осуществлены в запланированном объеме в силу сложной политической обстановки в Киргизии в последнее десятилетие. В 2020 году дестабилизация политической и экономической ситуации продолжилась, причем причиной стала не пандемия COVID-19, а революция, произошедшая после парламентских выборов. В настоящее время в Киргизии происходит процесс изменения Конституции с переходом к президентской системе правления и концентрацией власти у исполнительной ветви.

За последние 10 лет темпы экономического роста Киргизии демонстрируют умеренный рост. В 2019 году темпы роста в некоторой степени ускорились за счет роста добычи золота на месторождении «Кумтор». Промышленное производство занимает около половины ВВП страны, и существенная его часть – добыча золота (около 60%).

Физический объем промышленной продукции за последние 10 лет ежегодно увеличивался в среднем на 5,7%. Существенный вес золотодобычи в промышленном производстве Киргизии негативно влияет на волатильность темпов экономического роста и темпов роста промышленного производства. Однако накануне пандемии COVID-19, в конце 2019 года, прогнозы относительно дальнейшего экономического роста экономики были умеренно положительными – Евразийская экономическая комиссия прогнозировала темпы роста на уровне 3,1-3,5%, во многом за счет дополнительных фискальных мер, поддерживаемых «золотым» профицитом бюджета.

В январе-сентябре 2020 года ВВП Киргизии составил 7,48 млрд долларов, снизившись по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на 11,5%, а ВВП на душу населения на январь-сентябрь 2020 года – 1,148 тыс. долларов (минус 13% по сравнению с январем-сентябрем 2019 года).

Объем промышленного производства в январе-сентябре 2020 года снизился на 1,9% и составил 3,2 млрд долларов. Золотодобыча была приостановлена на некоторый период в силу мероприятий по ограничению хозяйственной деятельности в условиях пандемии COVID-19, что отразилось в падении горнодобывающей промышленности на 6 %.

2.    Инвестиционная и кредитная активность

Темп роста инвестиций в основной капитал за последние годы стабилизировался на уровне 4-6%. Высокая волатильность темпов роста в 2010-2016 годах в первую очередь связана с волатильностью валюты.

В структуре инвестиций в основной капитал, в основном, преобладают такие отрасли, как горнодобывающая промышленность, транспорт, оптовая и розничная торговля и обрабатывающая промышленность. С 2014 года значительно снизилась доля инвестиций в обрабатывающую промышленность, в электроснабжение, подачу газа и воздушное кондиционирование.

За 9 месяцев 2020 года объем инвестиций в основной капитал снизился на 14,7% и составил 1,021 млрд долларов. В большей степени сократились инвестиции в основной капитал из внешних источников – на 22,2%, в меньшей степени из внутренних – на 11,6%.

Динамика объема кредитного портфеля банковского сектора на протяжении последних 10 лет демонстрирует рост, однако наблюдалось снижение в 2015-2016 гг.

В общем объеме кредитов в разрезе отраслей в основном преобладают кредиты на торговлю и коммерческие операции, сельское хозяйство, потребительские и ипотечные кредиты. В январе-сентябре 2020 года общий объем выданных кредитов вырос на 11,6% к тому же периоду 2019 года и составил 2 млрд долларов. В первую очередь рост кредитного портфеля связан с мерами льготного кредитования в рамках поддержки предприятий в условиях пандемии COVID-19. Вырос объем кредитов на промышленность (+22,4%) и транспорт (+19,3%), объем ипотеки (+16,7%).

 3. Инфляция и монетарная политика

Монетарная политика Киргизии направлена на достижение и сохранение стабильности цен путем поддержания покупательской способности национальной валюты и обеспечения эффективности банковской и платежной систем. В 2014 году Национальным банком Кыргызской Республики был осуществлен переход от режима таргетирования денежных агрегатов к режиму таргетирования процентной ставки. Согласно «Стратегическим направлениям деятельности Национального банка Кыргызской Республики на 2018-2021 годы», было принято решение о полном переходе монетарной политики на режим инфляционного таргетирования, на сегодняшний день цель по инфляции – 5-7% в среднесрочном периоде.

После введения таргета по инфляции (фактически начал фигурировать в отчетах в 2016 году), инфляция опустилась ниже значений таргета и оставалась там до начала 2020 года.

Денежная база росла равномерно, в 2020 году наблюдалось ускорение расширения денежной базы за счет правительственных операций. Причем, Национальный банк Кыргызской Республики в отчете за III квартал 2020 года даже сообщает об избыточной ликвидности и принятых мерах по ее абсорбированию. Ключевая ставка была в свою очередь повышена в самом начале пандемии COVID-19 с 4,25% до 5% в целях сдерживания инфляционных рисков.

Обменный курс киргизского сома оставался достаточно стабильным на протяжении 2018-2019 годов, однако в 2020 году произошло резкое падение курса на фоне пандемии COVID-19.  

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

На протяжении последних 10 лет государственный бюджет страны остается дефицитным. При этом стоимость обслуживания долга составляла почти 3% ВВП, что предполагает наличие первичного бюджетного профицита.

За 9 месяцев 2020 года доходы бюджета снизились на 8,1%, расходы выросли на 4%, таким образом бюджетный дефицит составил 199,5 млн долларов – около 2,7% от ВВП.

В структуре государственных расходов преобладают расходы на образование, социальную защиту, государственные службы общего назначения, здравоохранение, оборону. Следует отметить, что доли вышеперечисленных расходов в структуре бюджета остаются стабильными на протяжении последних десяти лет.

Дефицитный на протяжении последних десяти лет бюджет способствует росту государственного долга – в первую очередь за счет внешних источников. В 2018-2019 годах произошло замедление наращивания долга, однако за 9 месяцев 2020 года государственный долг вырос до 4,8 млрд долларов за счет внешних источников – внутренний долг даже слегка сократился по сравнению с концом 2019 года.

Общие доходы государственного бюджета в январе-сентябре 2020 года составили 1,3 млрд долларов, снизившись на 8,1 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. В структуре доходов государственного бюджета доля налоговых доходов составила 71,3 %, доля неналоговых доходов — 21,4 %, доля официальных трансфертов — 7,2 % и доля доходов от продажи нефинансовых активов — 0,1 %. Расходы государственного бюджета в январе-сентябре 2020 года составили 1,5 млрд. долларов, увеличившись на 4 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. Наибольшую долю в структуре расходов государственного бюджета на январь-сентябрь 2020 год составили расходы на образование – 23,3 %, на социальную защиту — 21,3 %, на оборону, общественный порядок и безопасность,  как и доля расходов на приобретение нефинансовых активов — 12,3 %, доля расходов на государственные службы общего назначения — 12,2 % и т.д. Таким образом, дефицит государственного бюджета на январь-сентябрь 2020 года составил 199,5 млн. долларов.

5. Внешнеэкономические отношения

Киргизия – импортирующая страна. Основные импортные позиции – нефть и нефтепродукты, пластмасса и изделия из нее, химикаты и продовольствие, фармацевтическая продукция, машины и оборудование. На экспорт республика поставляет золото, сурьму, ртуть, электроэнергию, хлопок, шерсть, мясо, табак.

Основные направления экспорта Киргизии по экспорту – страны ШОС и Европейского Союза (ЕС). Главные партнеры Киргизии по импорту – страны ЕАЭС и другие страны СНГ. Объем внешней торговли в январе-сентябре 2020 года снизился на 17,6% к тому же периоду прошлого года и составил 4,2 млрд долларов.

Основные источники поступления внешних иностранных инвестиций – Канада, Россия, Китай. Существенная часть иностранных инвестиций – иностранная помощь от МВФ, Всемирного банка, Исламского банка развития. Крупные пакеты помощи поступили в 2020 году в рамках поддержки борьбы с пандемией COVID-19.  

В январе-сентябре 2020 года объем прямых иностранных инвестиций составил 398,4 млн долларов и снизился на 30,9 % по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года. В структуре прямых иностранных инвестиций в январе-сентябре 2020 года 89,1 % составляли инвестиции из стран вне СНГ (355,1 млн. долларов), в том числе из Китая – 113,6 млн. долларов (32 %), из Канады — 86, 5 млн. долларов (24,4 %), из Нидерландов – 47,5 млн. долларов (13,4 %) и др. Инвестиции из стран СНГ составляли 10,9 % (43,3 млн. долларов), в том числе из Казахстана – 27,5 млн. долларов (63,6 %), из России – 13,2 млн. долларов (30,4 %) и др.

Существенная часть потоков капитала, приходящих в Киргизию – переводы физических лиц (мигрантов), они же составляют значительную часть доходов домохозяйств. Наибольшую долю в структуре притока и оттока денежных переводов физических лиц занимают Россия и Казахстан. В условиях пандемии переводы ощутимо сократились, что негативно сказалось на доходах домохозяйств.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Киргизии средний по размерам внешний долг по отношению к экспорту. В последние 5 лет его значение составляло от 180 до 200%. При этом процентное обслуживание долга отнимает пятую часть экспорта, что является высокой нагрузкой для экономики. Золотовалютные резервы покрывают обслуживание долга с двукратным запасом, что приемлемо для страны. В целом такая нагрузка является устойчивой, главное избегать тенденции к наращиванию долга. Однако в условиях двойного дефицита происходит наращивание долга правительством и экономическими агентами, что со временем может привести страну к финансовой нестабильности.

В целом финансовая устойчивость внешнего и внутреннего сектора оценивается как средняя. У РФ оценки внешней и внутренней устойчивости существенно лучше.

7. Реакция на пандемию

В январе-сентябре 2020 года большинство экономических показателей снизились  вследствие негативного влияния пандемии COVID-19. Так, темпы роста товарного производства сократились на 1,6 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года, темпы роста отраслей, оказывающих услуги, упали на 9,8 %. Объемы сельскохозяйственной продукции, напротив, увеличились на 2,1 % по сравнению с январем-сентябрем 2019 года. Основными секторами, которые негативно повлияли на экономику, стали транспортная деятельность (снижение на 32,9 %), торговля (снижение на 16,0 %) и строительство (снижение на 7,7 %). В рассматриваемый период наблюдалось увеличение производства золота на 9 %, а также рост производства фармацевтической (в 2,4 раза) и химической продукции (на 10,9 %). В течение первых 5 месяцев 2020 года наблюдалось резкое снижение притока денежных переводов — на 25 %. Из-за сокращения найма во всех отраслях экономики рост количества рабочих по найму за январь-сентябрь 2020 года замедлился до 0,1 %.

Основными мерами правительства в ответ на экономические шоки, вызванные пандемией, являлись привлечение дополнительных финансовых средств и иностранной помощи, активные переговоры с Китаем об открытии границ, предоставление налоговых льгот малому и среднему бизнесу. Меры фискальной поддержки оцениваются в 9,4% ВВП Киргизии. Также была запущена программа льготного кредитования и предоставления отсрочки по кредитам.

Монетарная политика, в свою очередь, была направлена на поддержание стабильности цен и стимулирование кредитных вложений в реальный сектор экономики. Из-за резкого роста темпов инфляции Национальным Банком Кыргызской Республики было принято решение о повышении учетной ставки (с 4,25% до 5%) в конце февраля 2020 г.  Также Национальным Банком было принято решение о проведении кредитных аукционов для поддержания мер по предоставлению целевой ликвидности для кредитования экономики. С начала 2020 года было проведено 23 кредитных аукциона.

Таджикистан

1.

Экономический рост и темпы промышленного производства

Таджикистан – самая бедная из бывших советских среднеазиатских республик, ВВП на душу населения в ней составляет около 900 долларов. Проводимые в Таджикистане реформы направлены на улучшение делового климата в стране, привлечение инвестиций, развитие туризма. Продвигаются они в целом успешнее, чем у стран-соседей. Кроме того, в рамках реформ предусмотрена модернизация энергетического сектора и сектора здравоохранения.

Темпы экономического роста в Таджикистане – самые высокие в регионе, в последние несколько лет ВВП рос со средним темпом 6-7% в год. Однако в 2020 году экономический кризис, вызванный пандемией COVID-19, прервал этот тренд – темп роста в 2020 году ожидается на уровне 1% или ниже. Следует отметить, что падение темпов роста в Таджикистане началось со II квартала 2020 года, в I квартале наблюдался рост около 5% к тому же периоду 2019 года.

В структуре ВВП Таджикистана существенную долю занимает сельское и лесное хозяйство, а также промышленность, в которой наиболее значительную долю занимает хлопковая промышленность, металлургическая, горнодобывающая промышленность.

Снижение ВВП во II квартале 2020 года было обусловлено прежде всего снижением строительства, торговли, услуг и транспорта, при этом промышленность сократилась лишь немного, а сельское хозяйство показало рост более 20%.

2.    Инвестиционная и кредитная активность

Динамика инвестиций в основной капитал в последние годы во многом была обусловлена инвестициями в энергетические проекты: так, в 2019 году объем инвестиций в энергетические проекты снизился, и темпы роста общего объема инвестиций в основной капитал также уменьшились. В 2020 году объемы инвестиционной активности закономерно уменьшились: по итогам первого полугодия инвестиции в основной капитал сократились на 4,6% по отношению к тому же периоду прошлого года. Снижение в первую очередь было обусловлено снижением государственного и иностранного финансирования инвестиционных проектов.

Кредитная активность переживала ощутимый спад в 2016-2017 годах, после чего зафиксировалась на новом, более низком, уровне. Увеличение кредитной активности в конце 2020 года свидетельствует в первую очередь о смягчении денежно-кредитной политики Нацбанка Таджикистана, а также о мерах поддержки населения и бизнеса. При этом следует отметить, что за первое полугодие 2020 года доля безнадежных ссуд выросла с 24% до 27,2%.

3. Инфляция и монетарная политика

С 2017 года Таджикистан в качестве монетарной политики декларирует инфляционное таргетирование – достижение ценовой стабильности с темпом инфляции в 6±2% (6±2% в 2018-2019 годах). 2018 год оказался успешным с точки зрения удержания инфляции в запланированном коридоре, однако с начала 2019 года инфляция начала ускоряться и превысила верхнюю границу. Национальный регулятор ожидал скорого снижения инфляции, полагая, что повышение темпов роста цен вызвано краткосрочными причинами, однако экономический кризис 2020 года усилил проинфляционные факторы.

В первую очередь ускорение инфляции обусловлено темпом роста цен на продовольствие, тогда как непродовольственная инфляция в 2020 году замедлилась.

Денежная масса на протяжении последних лет росла равномерными темпами, в начале 2020 года была слегка снижена – одновременно с повышением ставки рефинансирования – на фоне возникновения проинфляционных факторов, однако во второй половине 2020 года снижение ставки и наращивание денежной массы продолжилось.  

Курс национальной валюты имеет тенденцию к постепенному обесценению. Национальный банк Таджикистана декларирует режим плавающего валютного курса, однако имеет официальный курс доллара к сомони, который подвергается ручной коррекции.

4. Бюджетно-налоговая политика и госдолг

Государственный бюджет Таджикистана на протяжении последних лет остается дефицитным, хотя и с тенденцией к консолидации. Объем государственного долга находится ниже порогового уровня в 70% ВВП, на уровне 40-50%. Внутренний долг составляет около 20% от всего государственного долга, основная часть – задолженность перед международными финансовыми организациями (МВФ, банки развития).

Пандемический кризис оказал существенное негативное влияние на государственный бюджет Таджикистана: тенденция постепенного сокращения бюджетного дефицита оказалась прервана, в 2020 году дефицит составил 6% ВВП. Доходы в 2020 году сократились – в первую очередь за счет снижения сбора налогов на доход и прибыль, расходы в свою очередь выросли.

Увеличение государственного долга для сведения бюджета произошло в первую очередь за счет заимствования у международных финансовых институтов.

5. Внешнеэкономические отношения

Таджикистан – импортирующая страна, объемы импорта значительно превышают объемы экспорта. Основные экспортные товары – драгоценные металлы, хлопок, электроэнергия. Основные импортные товары – нефтепродукты и злаковые. Сальдо счета текущих операций преимущественно отрицательное, но не значительно – в первую очередь из-за превышения уровня импорта над уровнем экспорта, которое в свою очередь балансируется существенным притоком валюты в страну за счет переводов физических лиц. Следует заметить, что объемы потоков капитала в рамках первичных и вторичных доходов не слишком изменились в 2020 году, и за счет ощутимого роста экспорта (с 14-15% ВВП до 21% ВВП) и небольшого падения импорта сальдо счета текущих операций стало положительным.

Экспорт Таджикистана достаточно равномерно распределен по странам – около 44% экспорта направляется в страны СНГ (из них Россия – около 4%, основной экспортный партнер в СНГ – Узбекистан), 23% экспорта приходятся на Европу, причем в первую очередь на восточноевропейские страны, не входящие в ЕС. Две трети всех товаров Таджикистан импортирует из СНГ, из них половину – из России.

За 9 месяцев 2020 года Таджикистан стал меньше экспортировать в страны СНГ, что было компенсировано экспортом в дальнее зарубежье, увеличившимся более чем в 2 раза по сравнению с 2019 годом. Также снизился импорт из стран дальнего зарубежья, в то время как импорт из СНГ остался стабильным.

Приток прямых иностранных инвестиций в Таджикистан замедлился с 2015 года, в 2020 году произошло дальнейшее сокращение в силу повышенного уровня неопределенности.

Китай обеспечивает больше половины иностранных инвестиций в страну. Также значимыми партнерами Таджикистана являются Россия, Великобритания, Франция, Турция и Швейцария.

Основными отраслями, привлекающими инвестиции в Таджикистане, являются горнодобывающая промышленность и обрабатывающая промышленность, на чью долю приходится более 2/3 прямых иностранных инвестиций.

В 2019 году из Таджикистана официально выбыло 2,4 тыс. человек, въехало в страну – около 400 человек. По данным Росстата около 90 тыс. граждан Таджикистана приехали в Россию в 2019 году, 41 тыс. выбыла из России в Таджикистан.

6. Внешний долг и финансовая устойчивость

У Таджикистана большой внешний долг по отношению к экспорту и трансфертам. В последние 5 лет его значение составляло почти 200%. При этом обслуживание долга отнимает пятую экспорта и трансфертов, что тяжело для экономики, и золотовалютные резервы примерно равны объему платежей по долгу на горизонте 1 года, что оценивается умеренно-негативно.

В целом финансовая устойчивость оценивается слабо, но не является преддефолтной. В январе 2021 г. Таджикистан попросил о небольших долговых модификациях, что подчеркивает наличие проблем с финансовой устойчивостью.

7. Реакция на пандемию

В рамках борьбы с последствиями пандемии стране удалось привлечь средства международных организаций. ЕС выделил около €80 млн: €48 млн в виде гранта, €30 млн в виде кредита от Европейского инвестиционного банка для реализации антикризисного плана правительства, а также отдельно €1,3 млн на защитную одежду для медработников и €780 тыс. на санитарные принадлежности для учебных заведений.

Кроме того, было предпринято несколько монетарных мер для поддержки ликвидности кредитных финансовых организаций. Комитет по монетарной политике НБТ в мае-июле 2020 года дважды пересмотрел ставку рефинансирования и 3 августа 2020 года установил её на уровне 10,75 процентов годовых. Норматив обязательных резервов кредитных финансовых организаций по депозитам и подобным им обязательствам с 1 апреля 2020 года в национальной валюте также был снижен с 3% до 1% (2 процентного пункта) и в иностранной валюте с 9% до 5% (4 процентного пункта).

Инфляция и цены на нефть: какая связь?

Сырая нефть является одним из основных ресурсов экономики, поэтому рост цен на нефть способствует инфляции, которая измеряет общую скорость роста цен в экономике.

Инфляция, измеряемая годовым приростом индекса потребительских цен США (ИПЦ), установила 40-летний максимум в марте 2022 года на фоне перебоев с поставками из-за COVID-19. Цены на сырую нефть были самыми высокими за десятилетие, поскольку США и их союзники ввели санкции против России из-за ее вторжения в Украину.

Ключевые выводы

• Более высокие цены на нефть способствуют инфляции напрямую и за счет увеличения стоимости ресурсов.
• В 1970-е годы существовала сильная корреляция между инфляцией и ценами на нефть.
• Способность нефти разжигать инфляцию уменьшилась, поскольку экономика США стала меньше зависеть от нее.
• Цены на нефть оказывают большее влияние на цены производителей, поскольку нефть играет ключевую роль.
• Некоторые утверждают, что дорогостоящая возобновляемая энергия может усилить корреляцию между стоимостью энергии и более высоким уровнем инфляции.

Причина и следствие

На долю энергии приходилось около 7,3% ИПЦ по состоянию на декабрь 2021 года, включая вес индекса около 4% для энергетических товаров.

В дополнение к этому прямому влиянию на инфляцию более высокие цены на нефть косвенно повышают инфляцию, поскольку сырая нефть является ключевым ингредиентом нефтехимических продуктов, используемых для производства пластика. Таким образом, более дорогая нефть будет иметь тенденцию к увеличению цен на многие продукты, изготовленные из пластика.

Точно так же потребительские цены влияют на транспортные расходы, включая цены на топливо, а стоимость нефти составляет примерно половину розничной цены на бензин.

Косвенный вклад цен на сырую нефть в инфляцию отражается в базовом индексе потребительских цен, который не включает цены на энергоносители и продукты питания, поскольку они имеют тенденцию быть более волатильными.

Председатель Федеральной резервной системы Джером Пауэлл заявил в своем полугодовом выступлении перед Банковским комитетом Сената США в марте 2022 года, что, как правило, каждые 10 долларов за баррель повышения цены на сырую нефть повышают инфляцию на 0,2% и замедляют экономический рост на 0,1%. .

Исследование, проведенное Федеральным резервным банком Далласа в сентябре 2021 года, показало, что, если цены на сырую нефть вырастут до 100 долларов за баррель в течение трех месяцев, а затем отступят, всплеск повысит годовой уровень инфляции на 3 процентных пункта в краткосрочной перспективе, при этом эффект исчезнет. быстро, как цены на нефть упали.

Цены на нефть достигли десятилетнего максимума в марте 2022 года в ответ на вторжение России в Украину и последующий запрет США на импорт российской нефти.

Изменение тенденций

Сырая нефть вносила больший вклад в инфляцию в 1970-х годах, когда она использовалась гораздо более интенсивно на единицу экономической продукции. В то время экономика США потребляла более барреля нефти на 1000 долларов валового внутреннего продукта. К 2015 году этот показатель упал примерно до 0,4 барреля на 1000 долларов ВВП.

Снижение зависимости от энергии и, в частности, сырой нефти, способствовало дефляции или снижению уровня инфляции.

Однако спотовые цены на нефть сохранили сильную корреляцию с рыночными показателями долгосрочных инфляционных ожиданий.

Некоторые аналитики утверждают, что недавняя корреляция между уменьшением значения сырой нефти как фактора экономического роста и более низким уровнем инфляции может больше не сохраняться, поскольку нефть дополняется менее опасными для климата, но более дорогими возобновляемыми источниками энергии, а глобальные цепочки поставок уступают место более дорогим внутренним или региональным. поиск.

Производители товаров платят цену

Исторически цены на нефть оказывали большее влияние на индекс цен производителей (ИЦП), который измеряет цены на товары на оптовом уровне, чем на ИПЦ, который измеряет цены, которые потребители платят за товары и услуги.

В период с 1970 по 2017 год корреляция между ценами на нефть и ИЦП составляла 0,71. По данным Федерального резервного банка Сент-Луиса, это намного сильнее, чем корреляция 0,27 с индексом потребительских цен.

«Более слабая связь между ценами на нефть и потребительскими ценами, вероятно, связана с относительно более высоким весом услуг в потребительской корзине США, которая, как вы ожидаете, будет меньше полагаться на нефть как на производственные ресурсы», — говорится в сообщении ФРБ Сент-Луиса.

Предпочтительный показатель инфляции Федеральной резервной системы, индекс цен расходов на личное потребление, имеет более низкий вес бензина, чем ИПЦ.

Инфляция хороша или плоха для цен на нефть?

Зависит от таймфрейма. В краткосрочной перспективе. более высокая инфляция, как правило, приводит к повышению цен на нефть. В более долгосрочной перспективе, если Федеральная резервная система повысит процентные ставки и замедлит экономический рост, чтобы контролировать инфляцию, в результате цены на нефть могут снизиться.

Какой тип инфляции будет вызван ростом цен на нефть?

Исторически цены на нефть оказывали большее влияние на индекс цен производителей (PPI), чем на CPI. PPI измеряет цену товаров на оптовом уровне.

Какие еще факторы могут вызвать рост цен на нефть?

Помимо спроса на нефть для производства множества продуктов, а также ее использования транспортной отраслью, другие факторы, которые могут вызвать рост цен на нефть, включают геополитическую напряженность, ограниченное предложение и растущую экономическую мощь.

Итог

Хотя цена на нефть исторически коррелировала с инфляцией, эта связь стала менее выраженной с 1970-х годов. Ослабление этой корреляции, вероятно, является результатом роста сектора услуг, который использует энергию менее интенсивно, чем обрабатывающая промышленность.

Поскольку нефть является ключевым фактором производства и основным фактором стоимости при доставке, цены на нефть, как правило, оказывают большее влияние на стоимость товаров, чем услуг, что также объясняет относительно слабую корреляцию между нефтью и ИПЦ и сильную корреляцию между сырой нефтью. и ИЦП.

JRFM | Бесплатный полнотекстовый | Влияние шоков цен на нефть на валюты нефтезависимых стран: пример Азербайджана и Казахстана

1. Введение

Сырая нефть играет важную роль в экономическом развитии стран во всем мире. Волатильность цен на нефть влияет на обменные курсы стран-импортеров и экспортеров нефти. В теории существует два основных подхода к этому вопросу. Первый подход связан с перемещением богатства и предполагает, что цены на нефть влияют на обменные курсы за счет перераспределения богатства между странами-экспортерами и импортерами нефти (Голуб 19).83; Кругман 1983). Рост цен на нефть приводит к перемещению богатства от импортеров нефти к экспортерам нефти. Это может привести к обесцениванию валют стран-импортеров нефти и укреплению валют стран-экспортеров нефти, когда спрос на нефть со стороны стран-импортеров нефти неэластичен (Голуб, 1983). Согласно Кругману (1983), связь между ценами на нефть и обменными курсами может быть как положительной, так и отрицательной. Знак зависит от торгового баланса стран, эластичности торговли, потоков капитала и масштабов спекулятивных операций на финансовом рынке. Второй подход связан с каналом передачи и предполагает, что цены на нефть влияют на обменные курсы через условия торговли (Чен и Рогофф, 2003; Чен и Чен, 2007). Чен и Чен (2007) показывают, что для обменных курсов стран Большой семерки, связанных с долларом США, рост цен на нефть снижает реальные обменные курсы в долгосрочной перспективе. Это связано с тем, что рост реальных цен на нефть может привести к увеличению цен на торгуемые товары по отношению к неторгуемым как во внутренних странах, так и в США. Если отечественная страна больше зависит от импортируемой нефти, чем США, увеличение соотношения цен на торгуемые и неторгуемые товары может превысить соотношение в США и, таким образом, привести к обесцениванию национальной валюты по отношению к доллару США.

Согласно Адаму Смиту и Дэвиду Рикардо, страны, богатые природными ресурсами, имеют более высокие экономические показатели, чем страны, не имеющие природных ресурсов (Letiche, 1960). Эта теория была подвергнута сомнению в конце 1970-х годов, когда была обнаружена так называемая голландская болезнь. Этот термин был введен в 1977 году в журнале The Economist и описывал кризис в Нидерландах, вызванный открытием обширных месторождений газа в Северном море в 1959 году (Badeeb et al. 2017). Корден и Нири (1982) и Корден (1984) были первыми исследователями, представившими феномен голландской болезни. Это явление применимо ко всем негативным эффектам, вызванным открытием ресурсов, таким как перераспределение факторов производства и деиндустриализация (Магуд и Соса, 2013 г.). Кроме того, «голландская болезнь» часто характеризуется значительным повышением курса валюты богатой природными ресурсами страны.

В статье рассматривается взаимосвязь между ценой на нефть и обменными курсами стран-нетто-экспортеров нефти. Лизардо и Моллик (2010) обнаружили, что изменения цен на нефть существенно влияют на чистую стоимость валют экспортеров нефти. Они показывают, что валюты Канады, Мексики и России укрепились по отношению к доллару США из-за роста цен на нефть. Akram (2004) исследует взаимосвязь между ценами на нефть и норвежскими обменными курсами. Он сообщает о значительном влиянии повышения цен на нефть на укрепление норвежской валюты. Чен и др. (2016), основанные на ежемесячных данных по 16 странам ОЭСР, показывают, что реакция обменных курсов доллара США на скачки цен на нефть зависит от того, являются ли изменения цен на нефть результатом изменений спроса или предложения. Волков и Юн (2016) пришли к выводу, что реакция обменных курсов на изменение цен на нефть больше зависит от эффективности финансового рынка, чем от роли доходов от нефти в экономике. Малик и Умар (2019 г.)) обнаруживают, что скачки цен на нефть, вызванные изменениями спроса и рисками, существенно влияют на волатильность обменных курсов. Они проводят свои исследования валют основных стран-экспортеров и импортеров нефти, таких как бразильский реал, канадский доллар, китайский юань, индийская рупия, японская иена, мексиканское песо и российский рубль. Более того, они показывают, что сила взаимосвязи между скачками цен на нефть и обменными курсами значительно возросла после мирового финансового кризиса. Reboredo (2012) показывает, что связь между ценами на нефть и обменными курсами сильнее для стран-экспортеров нефти, чем для стран-импортеров нефти. Кроме того, он показывает, что содвижение довольно слабо в докризисные периоды и сильнее в кризисные периоды.

В связи с глобальным финансовым кризисом (2008–2009 гг.), резким падением цен на нефть на международном товарном рынке (2014–2015 гг.), вспышкой пандемии COVID-19 и конфликтами из-за цен на нефть снижение доходов от система нефтезависимых стран. В данной статье основное внимание уделяется обменному курсу стран-экспортеров нефти из региона Каспийского моря. Этот регион является одним из старейших нефтедобывающих районов мира. Казахстан, Россия, Азербайджан, Иран и Туркменистан делят берега Каспийского моря. В статье основное внимание уделяется Азербайджану и Казахстану, постсоветским странам, которые считаются одними из самых нефтезависимых стран региона (Чехия, 2018).

Bresser-Pereira (2013) утверждают, что обменный курс влияет на национальную экономику больше, чем другие макроэкономические переменные, такие как процентная ставка, норма прибыли, ставка заработной платы и инфляция. Согласно исследованию Центра экономического и социального развития (CESD 2019), посвященному Азербайджану, России и Казахстану, резкие скачки цен на нефть в 2015 году существенно затормозили экономический рост этих стран, в основном за счет обменного курса. Александрова (2016) отметила, что во время обвала цен на нефть экономика Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и России показала себя хуже с макроэкономической точки зрения по сравнению с периодом нефтяного бума.

Цены на нефть сильно влияют на основные макроэкономические показатели в Азербайджане (Гумбатова и др., 2019; Нифтиев и Намазова, 2020). В нескольких работах изучается феномен голландской болезни в Азербайджане (Гахраманов и Фан, 2002; Байрамов и Конвей, 2010; Гасанов, 2013). Колебания цен на нефть влияют на экономику Азербайджана в основном через валютный канал. Гасанов (2010) изучает влияние изменений цен на нефть на стоимость азербайджанской валюты и обнаруживает, что реальный эффективный обменный курс азербайджанского маната повышается примерно на 0,7 процентных пункта при повышении цен на нефть на один процентный пункт.

Как и другие страны постсоветского пространства, богатые природными ресурсами, Казахстан пережил переход от командной экономики и построил свою экономику на добывающих отраслях с момента обретения независимости. Казахстан добился быстрого роста и повышения конкурентоспособности примерно в 2010 г. (Мачеринскене и Саханова, 2011 г.), провел существенные реформы финансового сектора (Акимов и Доллери, 2008 г.) и сократил бедность за счет увеличения государственных доходов благодаря увеличению добычи нефти и доходов от полезных ископаемых (Агравал, 2007 г.). Экономическое процветание было основано на ресурсах, так как экспорт полезных ископаемых увеличился, а высокие цены на нефть предоставили прекрасную возможность оправиться от краха экономики и политических ошибок (Pomfret 2005). Как и в случае с Азербайджаном, это привело к тому, что цены на нефть сильно повлияли на национальную экономику, что свидетельствует о зависимости от внешнеэкономических условий и нефтяного экономического роста (Петренко и др. , 2016).

Гронвальд и др. (2009) зафиксировали сильную, отрицательную и значительную взаимосвязь между снижением цен на нефть и макроэкономическими переменными в экономике Казахстана. Аналогичные результаты были получены в работе Косе и Баймаганбетова (2015). В результате гипотеза голландской болезни в казахстанской экономике была интенсивно изучена Кутаном и Вайзаном (2005), Эгертом и Леонардом (2008) и Алиевым (2015). Диккая и Дояр (2017) продемонстрировали одностороннюю причинно-следственную связь между ценами на нефть и обменным курсом и однонаправленную причинно-следственную связь между обменным курсом и ВВП в Казахстане. В данном случае авторы оценили режим свободно плавающего обменного курса, который правительство Казахстана начало применять с 2015 года для оптимизации и стабилизации денежно-кредитной политики. Более того, Кречмар и Нурмаханова (2010) обнаружили, что цены на нефть напрямую повлияли на обменный курс в Казахстане, но косвенно повлияли на реальный ВВП.

Цель статьи — оценить взаимосвязь между обменными курсами Азербайджана и Казахстана, международными резервами и ценами на сырую нефть. Наш вклад заключается в том, что, применяя модели структурной векторной авторегрессии, мы оценили реакцию обменных курсов Азербайджана и Казахстана на изменение цен на нефть и международных резервов. В литературе до сих пор мало исследований о влиянии изменения цен на нефть на экономику наиболее зависимых от нефти стран Каспийского региона. Кроме того, по аналогии с Reboredo (2012) мы использовали ранговый коэффициент корреляции Спирмена для проверки взаимосвязи между ценой на нефть и изменениями обменного курса в докризисный и кризисный периоды. Однако, в отличие от большинства подобных исследований, мы проводили исследование не для мирового финансового кризиса 2008–2009 гг.но для другого кризисного периода, то есть пандемии COVID-19. Работа организована следующим образом. Раздел 2 описывает методы и данные, использованные в исследовании. В разделе 3 представлены результаты исследования. Раздел 4 подводит итоги и заключает.

2. Материалы и методы

Первоначальный графический анализ был проведен на основе месячных данных с января 2000 года по май 2020 года. Ежемесячные спот-курсы обмена казахстанского тенге к доллару США (USD/KZT) и азербайджанского маната к доллару США ( USD/AZM) использовались в качестве данных официальных номинальных обменных курсов страны. В качестве цен на нефть в модели использовались месячные цены на нефть марки WTI (в долларах США за бушель). Данные были получены из Refinitiv Datastream. Кроме того, анализ включает ежемесячные данные о международных резервах, исключая золото, хранящееся в центральном банке Азербайджана и Казахстана. Данные по международным резервам были получены от Macrobond. Мы проверили стационарность данных на основе расширенного теста Дики-Фуллера.

Количественный анализ проводился для месячных данных с декабря 2015 г., т.е. когда обе страны официально перешли на плавающую валютную систему, до мая 2020 г. Конец временного интервала обусловлен наличием данных о валютных резервах. Мы применили модель структурной векторной авторегрессии (SVAR) для изучения взаимосвязи между ценами на сырую нефть и стоимостью азербайджанской и казахстанской валют. Вслед за Sims (1980) модели SVAR применялись многими исследователями. Алейса и Дибооглу (2002), Benhabib et al. (2014), Brahmasrene et al. (2014), Обиома и Эке Чарльз (2015), среди прочего, используют модель SVAR для изучения взаимосвязи между ценами на нефть и обменными курсами стран-экспортеров и импортеров нефти. Общий вид модели SVAR выглядит следующим образом:

где Xt — вектор переменных модели, A, δ, B — коэффициенты модели, ut — последовательно некоррелированный член ошибки. Приведенная форма, соответствующая структурной из (1), была получена путем предварительного умножения на A−1:

Модель (2) может быть представлена ​​как:

где Di=A−1δi, i=1,…,p и εt=A−1But. Для идентификации параметров структурной формы были наложены ограничения на матрицы параметров. Предполагалось, что шоки воздействуют на подмножество переменных непосредственно в текущем периоде, а на другое подмножество переменных воздействуют только с временным лагом. Симс (1980) предложил рекурсивную (треугольную) идентификацию, одну из самых популярных схем идентификации. При рекурсивной идентификации мы предполагали, что шоки входят в уравнения последовательно, так что дополнительные шоки уравнения не влияют одновременно на переменную, объясняемую первым уравнением (Lütkepohl and Krätzig 2004). Порядок эндогенных переменных определяет связь между инновациями. Обычно мы размещаем переменную по временной шкале ее появления. Переменная, которая, как предполагается, появляется первой, устанавливается первой в векторе эндогенных переменных. Здесь мы поместили цены на нефть в качестве первой переменной. Затем мы предположили, что нефтяные шоки влияют на валютные резервы, а на обменные курсы USD/AZN и USD/KZT влияют как цены на нефть, так и шоки международных резервов. Порядок переменных в модели был установлен на основе Aizenman and Riera-Crichton (2008), Kasman and Ayhan (2008), Aizenman et al. (2012) и Habib et al. (2016). Предположения можно обобщить в уравнении (4), которое связывает ошибки редуцированной формы со структурными шоками:

где OIL – цена нефти марки WTI, I. R. – международные резервы (за исключением золота) центрального банка Азербайджана (AIR) и Казахстана (KIR) и E.R. – обменные курсы USD/AZN и USD/KZT для Азербайджана и Казахстана, соответственно.

Мы изучили взаимосвязь между ценами на нефть, международными резервами и выбранными обменными курсами на основе функций импульсного отклика и разложений дисперсии ошибки прогноза. Функция импульсного отклика отображает влияние анализируемого шока одной переменной на другие переменные в модели. Анализ декомпозиции дисперсии ошибки прогноза отражает относительную важность каждого шока для одной переменной в воздействии на другую. Мы применили разложение Холецкого с OIL, IR и ER упорядочением.

Кроме того, мы дополнили наше исследование количественным анализом корреляции между ценой на нефть и изменением валютного курса в докризисный и кризисный период. Как и в Reboredo (2012), мы использовали коэффициент ранговой корреляции Спирмена для проверки силы и значимости анализируемой связи. В качестве докризисного периода мы установили период с декабря 2015 года по декабрь 2019 года. В качестве кризисного периода мы установили период первой фазы пандемии COVID-19, т.е. с января 2020 года по сентябрь 2020 года. данные по изменению цен на нефть марки WTI и возврату спот-курсов USD/AZN и USD/KZT. Данные поступили от Refinitiv Datastream. Из-за отсутствия ежедневных данных о международных резервах стран анализ, связанный с COVID-19кризисный период не включает эту переменную.

3. Результаты

Нефть является одним из важнейших источников энергии в мире. На Рисунке 1 представлены ежемесячные цены на сырую нефть с января 2000 г. по май 2020 г. Цены на нефть значительно выросли в период с января 2007 г. по июль 2008 г. и с января 2009 г. по май 2011 г. В период 2011–2014 гг. цены на нефть сохранялись на высоком уровне. Ситуация резко изменилась в 2014 году. С августа 2014 года по январь 2016 года цены на нефть упали более чем на 75%. Экспортеры нефти столкнулись со многими проблемами после обвала цен на нефть в 2014 году. Это привело к широкомасштабным и неблагоприятным последствиям для их экономики. В большинстве из них произошло резкое падение частного потребления и инвестиций. Почти в 70% стран с формирующимся рынком и развивающихся стран, экспортирующих нефть, зарегистрировано значительное снижение темпов роста ВВП (Всемирный банк, 2018 г.). С февраля 2018 г. по январь 2020 г. цены на сырую нефть колебались от 33 до 74 долл./барр. Очередное значительное падение цен на нефть можно было наблюдать в марте и апреле 2020 года, что связано с пандемией COVID-19.пандемия. В то время цены на нефть упали примерно до 20 долларов США за баррель, достигнув уровней даже ниже, чем в 2009 и 2016 годах.

Изменения цен на нефть оказывают значительное влияние на экономику стран-экспортеров нефти. В статье показано влияние изменения цен на нефть на обменные курсы стран-экспортеров нефти и их международные резервы. Следует подчеркнуть, что большинство неблагоприятных последствий снижения цен на нефть касается основных стран, которые сильно зависят от доходов от нефти. В статье основное внимание уделяется Азербайджану и Казахстану, странам бывшего Советского Союза в регионе Каспийского моря, которые входят в число 15 крупнейших нефтезависимых стран мира (Чехия, 2018 г.).

На рисунке 2 представлена ​​волатильность обменных курсов USD/AZN и USD/KZT с января 2000 г. по май 2020 г. Можно заметить, что в период с января 2000 г. по январь 2015 г. стоимость казахстанского тенге и азербайджанского маната по отношению к Доллар США остался на стабильном уровне. Ситуация резко изменилась в 2015 году, когда азербайджанская и казахстанская валюты обесценились по отношению к доллару США. Обменный курс USD/KZT увеличился со 180 до 334, а USD/AZN вырос с 0,79 до 1,57. Резкое обесценивание казахстанского тенге по отношению к доллару США в 2015 году стало основной причиной введения плавающего обменного курса и перевода денежно-кредитной политики в Казахстане на режим таргетирования инфляции. Что касается Азербайджана, то в 2015 году он пережил двойную девальвацию. Как и в Казахстане, в декабре 2015 года центральный банк Азербайджана принял решение о переключении режима обменного курса с валютной привязки на плавающий обменный курс. обменных курсов USD/AZN и USD/KZT в 2015 году. Это иллюстрирует резкое снижение стоимости валют обеих стран.

Кроме того, Рисунок 2 показывает, что обменный курс доллара США/тенге стал более волатильным после перехода к режиму плавающей валюты; однако в случае доллара США/маната обменный курс все еще кажется стабильным, в основном с 2017 года. Однако Азербайджан не является уникальным случаем. Леви-Йеяти и Стурценеггер (2005) отмечают, что многие страны, которые теоретически имеют плавающий обменный курс, часто вмешиваются в валютный рынок. На практике их обменный курс напоминает фиксированный обменный курс, а не плавающий.

Центральный банк страны с режимом фиксированной валюты должен постоянно следить за спросом и предложением валюты и управлять денежными потоками, чтобы избежать скачков спроса или предложения своей валюты. Эти всплески могут привести к отклонению валюты от фиксированной цены. Это означает, что центральный банк должен поддерживать большие валютные резервы для противодействия колебаниям обменного курса. На Рисунке 3 показаны изменения в международных резервах, исключая золото, хранящееся в центральном банке Азербайджана и Казахстана. В Азербайджане существенное уменьшение резервов наблюдается в 2014 и 2015 годах, когда падение цен на нефть спровоцировало дефицит платежного баланса Азербайджана и привело к существенному уменьшению международных резервов, что, в свою очередь, привело к девальвации валюты. и переход к плавающему обменному курсу. С 2016 по 2020 год уровень валютных резервов, как и курс азербайджанского маната, характеризовался низкой волатильностью. Согласно Levy-Yeyati and Sturzenegger (2005), если ни номинальный обменный курс, ни резервы не меняются, то режим обменного курса, который применяется в стране, не очевиден. Что касается Казахстана, то с 2016 года как обменные курсы, так и резервы были довольно волатильными. Это может быть связано с режимом грязного плавающего обменного курса (Levy-Yeyati and Sturzenegger 2005).

В статье используется модель SVAR для изучения взаимосвязи между ценами на нефть (OIL), международными резервами, за исключением золота, находящимися в центральном банке Азербайджана (AIR) и Казахстана (KIR), и обменными курсами USD/AZN и USD/KZT. Модель построена на основе месячных данных с декабря 2015 г., т. е. когда обе страны официально перешли на плавающую валютную систему, до мая 2020 г. Во избежание ложных выводов переменные были протестированы на стационарность. Наиболее часто применяемый тест на единичный корень основан на расширенном тесте Дики-Фуллера (ADF) (Дики и Фуллер 19).79). Результаты теста ADF представлены в таблице 1.

Расширенный тест Дики-Фуллера был применен к уровню и первой разнице. Тесты АДФ показывают, что гипотезу о нестационарности уровня нельзя отвергнуть для всех анализируемых рядов. Однако результаты для первого различия показывают, что нулевая гипотеза единичного корня отвергается на уровне значимости 1%. Основываясь на тесте ADF, анализируемые ряды необходимо один раз дифференцировать, чтобы получить стационарный ряд (интегрируются по порядку). Таким образом, все данные выражаются как первая разность их логарифмического значения.

Оптимальная длина задержки для оценки VAR была выбрана на основе информационного критерия Акаике (AIC). Модель VAR (4) для USD/AZN получила самый низкий AIC для 3 лагов (AIC = -7,26). Модель VAR для казахстанских обменных курсов имеет самый низкий AIC за 1 лаг (AIC = −8,45). Результаты теста множителя Лагранжа предполагают, что остатки не имеют последовательной корреляции. В модели VAR для обменного курса Азербайджана статистика LM для трех лагов равна 9,20 с соответствующим p-значением 0,42. В модели VAR для казахстанского обменного курса статистика LM для одного лага равна 8,62 с соответствующим p-значением 0,47. Поэтому, основываясь на следующих результатах, мы не можем отвергнуть нулевую гипотезу об отсутствии последовательной корреляции в остатках. Более того, расчетная модель устойчива. Все корни имеют модуль меньше единицы и лежат внутри единицы A.R. круг корней.

Мы применили функции импульсного отклика, чтобы оценить, как и в какой степени шоки цен на нефть влияют на международные резервы Азербайджана и Казахстана и обменные курсы USD/AZN и USD/KZT. На Рисунке 4 показана реакция международных резервов Азербайджана и Казахстана на положительный шок цен на нефть в течение 30-месячного диапазона. На рисунке есть черная линия, изображающая среднюю функцию реакции, и красные линии, отражающие доверительный интервал двух стандартных отклонений вокруг среднего значения.

Результаты показывают, что рост цен на нефть приводит к изменению международных резервов (за исключением золота) как в Азербайджане, так и в Казахстане. Что касается золотовалютных резервов Азербайджана, то их реакция на шок цен на нефть позитивна и значительна уже со второго месяца после шока. Для первого месяца доверительный интервал состоит из нуля. Реакция казахстанских валютных резервов статистически незначима на всем анализируемом периоде после шока. Полоса стандартной ошибки пересекает нулевую ось.

На Рисунке 5 представлена ​​реакция обменных курсов USD/AZN и USD/KZT на положительный шок цен на нефть в течение 30-месячного диапазона с диапазоном стандартных ошибок ± 2. Результаты показывают, что рост цен на нефть связан со снижением обменных курсов USD/AZN и USD/KZT. Снижение происходит в первые четыре-пять месяцев, стабилизируясь на уровне ниже исходного. Это означает, что рост цен на нефть приводит к укреплению как азербайджанского маната, так и казахстанского тенге по отношению к доллару США. В случае курса USD/KZT его реакция на шок цен на нефть статистически значима, тогда как реакция USD/AZN значима с пятого месяца после шока. В течение первых четырех месяцев после скачка цен на нефть доверительный интервал содержит ноль.

Анализ функций импульсного отклика показывает, что рост цен на нефть приводит к укреплению как казахстанской, так и азербайджанской валют по отношению к доллару США. Результаты соответствуют Кутану и Визану (2005 г.), Лизардо и Моллику (2010 г.), Реборедо (2012 г.), Волкову и Юну (2016 г.) и другим. Kutan and Wyzan (2005) исследуют уязвимость Казахстана к голландской болезни. Они указывают на то, что рост цен на нефть способствует укреплению казахстанской валюты. Лизардо и Моллик (2010) показывают, что рост цен на нефть приводит к значительному повышению курса валют чистых экспортеров нефти по отношению к доллару США. Аналогичные результаты были получены Reboredo (2012) и Volkov and Yuhn (2016). Более того, Reboredo (2012) показывает, что корреляция между ценами на нефть и валютными курсами довольно слаба в докризисные периоды и сильнее в кризисные периоды. Он предполагал, что в 2008–2009 гг.финансовый кризис как кризисный период.

В таблице 2 представлены результаты разложения дисперсии ошибки прогноза. Он отражает относительную важность каждого случайного шока выбранных переменных в воздействии на анализируемые обменные курсы. Мы привели разложение дисперсии ошибки прогноза для USD/AZN и USD/KZT на 30-месячном горизонте. Результаты обменного курса доллара США к манатам показывают, что в течение первых трех месяцев доходность обменного курса доллара США к Азербайджану в основном определяется его собственными инновациями, около 1% — изменениями цен на нефть и 10% — изменениями международных резервов. При этом за период более 6 месяцев 3% изменений обменных курсов объясняются скачками цен на нефть, а 10% — изменениями в международных резервах. Результаты изменения обменного курса доллара США к тенге показывают, что в первый месяц после шока изменения обменного курса примерно на 5% связаны с изменениями цен на нефть и на 28,5% — с изменениями в международных резервах. Через 3 месяца доля изменения цен на нефть увеличивается до 8%, а доля международных резервов снижается до 26,4%. При увеличении временного горизонта доля каждой эндогенной переменной в волатильности обменных курсов доллар/манат и доллар/тенге остается на одном уровне. Это свидетельствует об устойчивости модели.

В статье мы дополнили исследование анализом корреляции между изменениями цен на нефть и курсовой доходностью в докризисный и кризисный периоды. В качестве кризисного периода мы устанавливаем период первой фазы пандемии COVID-19. Во время пандемии нового короновируса мы наблюдали значительное падение цен на нефть (Dutta et al. 2020; Salisu et al. 2020). В статье представлена ​​предварительная оценка того, как это падение цен на сырую нефть повлияло на обменные курсы USD/AZN и USD/KZT и, кроме того, повлиял ли COVID-19пандемия приводит к увеличению значения коэффициента корреляции между изменениями цен на нефть и доходностью обменных курсов Азербайджана и Казахстана. Как и в Reboredo (2012), мы применили критерий ранговой корреляции Спирмена. В таблице 3 представлены результаты испытаний.

Для измерения корреляции между двумя или более переменными требуется знание их совместного распределения. Результаты теста Шапиро-Уилка подразумевают, что совместное распределение не является нормальным; таким образом, взаимосвязь между переменными рассчитывается на основе коэффициента ранговой корреляции Спирмена (табл. 3). Расчетные коэффициенты ранговой корреляции Спирмена для курса доллара США к манатам незначимы как в докризисный, так и в кризисный периоды. Мы не можем отвергнуть нулевую гипотезу о том, что отношение между азербайджанским манатом и сырой нефтью равно нулю (p-значение равно 0,772 и 0,489).для докризисного и кризисного периодов соответственно). Обменный курс USD/AZN был стабильным с 2017 года, и до сих пор пандемия COVID-19 не вызвала изменения обменного курса и ослабления азербайджанской валюты, несмотря на значительное падение цен на сырую нефть, сырье для которой экономика этой страны в первую очередь базируется. Результаты соответствуют первоначальному графическому анализу, который показывает, что с 2016 по 2020 год обменный курс азербайджанского маната и уровень валютных резервов характеризовались низкой волатильностью. Согласно Levy-Yeyati and Sturzenegger (2005), если ни номинальный обменный курс, ни резервы не меняются, то режим обменного курса, который применяется в стране, не очевиден. Таким образом, кажется очевидным, что в случае фиксированного обменного курса нет существенной корреляции между изменением цены на нефть в момент времени t и изменением нормы прибыли на обменный курс в момент времени t. Однако результаты, представленные в Таблице 3, показывают, что существует отрицательная и статистически значимая связь между ценами на сырую нефть и долларом США за тенге как в докризисный, так и в кризисный периоды. Расчетный коэффициент ранговой корреляции Спирмена в докризисный период равен -0,13 и ниже, чем в кризисный период (-0,17). Результаты соответствуют Reboredo (2012). Это означает, что падение цен на нефть в 2020 году было связано с обесцениванием казахстанского тенге по отношению к доллару США.

4. Выводы

Азербайджан и Казахстан, будучи экономиками, зависящими от нефти, чувствительны к колебаниям мировых цен на сырую нефть. Страны обычно имеют благоприятный торговый баланс, увеличение валютных резервов и укрепление валюты в периоды высоких цен на нефть. Упомянутые макроэкономические особенности стран, богатых природными ресурсами, создают серьезную проблему для разработки надлежащей денежно-кредитной и валютной политики для поддержания стабильности инфляции и обменного курса. Таким образом, взаимосвязь между ценами на нефть и обменным курсом отражает самый фундаментальный вопрос макроэкономики богатых природными ресурсами стран.

В документе показана негативная реакция курсов USD/AZN и USD/KZT на рост цен на нефть. Функции импульсного отклика предполагают, что рост цен на сырую нефть связан с укреплением азербайджанского маната и казахстанского тенге по отношению к доллару США. Однако реакция USD/AZN значима только с пятого месяца после шока. Более того, мы выявляем, что реакция золотовалютных резервов Азербайджана на рост цен на нефть является положительной и значимой. Результаты незначительны для казахстанских валютных резервов.

Кроме того, мы анализируем взаимосвязь между ежедневными изменениями цен на нефть и доходностью обменного курса в докризисный и кризисный периоды. В качестве докризисного периода задаем период с декабря 2015 г., т.е. когда обе страны официально перешли на плавающую валютную систему, по декабрь 2019 г. В качестве кризисного периода задаем период первой фазы COVID-19 пандемии, то есть с января 2020 г. по сентябрь 2020 г. Исследование выявило отрицательную и значимую связь между ценами на нефть и долларом США/тенге в оба анализируемых периода. Кроме того, мы показываем, что корреляция сильнее во время COVID-19.пандемия. Однако в случае с азербайджанским манатом эта связь незначительна. Обменный курс доллара США к манатам был стабильным с 2017 года, и первая фаза пандемии COVID-19 не вызвала изменения обменного курса и ослабления азербайджанской валюты, несмотря на значительное падение цен на сырую нефть. Следует подчеркнуть, что, хотя Азербайджан официально изменил свой обменный курс на плавающий в 2015 году, предварительный анализ данных свидетельствует о том, что большую часть анализируемого периода обменный курс Азербайджана удерживался на стабильном уровне. Это является ограничением исследования. Более того, в исследовании рассматриваются только самые нефтезависимые страны Каспийского региона. Изучение реакции валют других нефтезависимых стран на COVID-19пандемия является проблемой для будущих исследований.

Результаты исследований соответствуют большинству исследований. Большинство исследователей сообщают, что валюты стран-экспортеров нефти положительно коррелируют с ценами на сырьевые товары. Рост цен на нефть приводит к их значительному удорожанию. Это, в свою очередь, может указывать на то, что эти страны подвержены риску столкнуться с голландской болезнью, поскольку это явление связано главным образом с сильным укреплением валют богатых ресурсами стран, вызванным ростом цен на сырьевые товары. Удорожание национальной валюты снижает экспортную конкурентоспособность страны, уменьшая при этом возможности диверсификации национальной экономики, чтобы меньше зависеть от изменения цен на сырье. В этом контексте управление обменным курсом должно быть в центре внимания центральных банков Азербайджана и Казахстана и соответствующих директивных органов.

Вклад авторов

Концептуализация, К.С. И в.; методология, K.C.; программное обеспечение, KC; валидация, К.С., И.Н.; формальный анализ, К. С. И в.; расследование, К.С. И в.; ресурсы, KC; курирование данных, KC; написание — подготовка первоначального проекта, К.С. И в.; написание — обзор и редактирование, К.С. И в.; визуализация, KC; надзор, KC; администрация проекта, KC; Все авторы прочитали и согласились с опубликованной версией рукописи.

Финансирование

Это исследование не получило внешнего финансирования.

Заявление о доступности данных

Неприменимо.

Конфликт интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Ссылки

1. Агравал, Прадип. 2007 г. Экономический рост и сокращение бедности: данные из Казахстана. Обзор развития Азии 24: 90–115. [Google Scholar]
2. Айзенман, Джошуа и Дэниел Риера-Крайтон. 2008. Реальный обменный курс и международные резервы в эпоху растущей финансовой и торговой интеграции. Обзор экономики и статистики 90: 812–15. [Google Scholar] [CrossRef][Green Version]
3. Айзенман, Джошуа, Себастьян Эдвардс и Дэниел Риера-Крайтон. 2012. Модели адаптации к шокам условий торговли сырьевыми товарами: роль политики обменного курса и международных резервов. Журнал международных денег и финансов 31: 1990–2016. [Google Scholar] [CrossRef][Green Version]
4. Акимов, Александр и Брайан Доллери. 2008. Реформа финансовой системы в Казахстане с 1993 по 2006 год и ее социально-экономические последствия. Финансы и торговля развивающихся рынков 44: 81–97. [Google Scholar] [CrossRef]
5. Акрам, Кайсар Фарук. 2004 г. Цены на нефть и обменные курсы: норвежские данные. Журнал эконометрики 7: 476–504. [Google Scholar] [CrossRef]
6. Алейса, Эйса А. и Сел Дибооглу. 2002. Источники движения реального обменного курса в Саудовской Аравии. Журнал экономики и финансов 26: 101–10. [Google Scholar] [CrossRef]
7. Александрова Светлана. 2016. Влияние цен на нефть на страны-экспортеры нефти на Кавказе и в Центральной Азии. Экономические альтернативы 4: 447–60. [Академия Google]
8. Алиев Тимур М. 2015. Казахстан: ресурсное проклятие или голландская болезнь? Проблемы экономического перехода 57: 1–28. [Google Scholar] [CrossRef]
9. Бадиб, Рамез Абубакр, Хуи Хуи Лин и Джереми Кларк. 2017. Эволюция тезиса о проклятии природных ресурсов: обзор критической литературы. Ресурсная политика 51: 123–34. [Google Scholar] [CrossRef]
10. Байрамов, Губад и Патрик Конвей. 2010. Опрос производителей в Азербайджане: голландская болезнь и финансовый кризис. Баку: Центр экономических исследований, Доступно в Интернете: http://www.erc.az/files/reports/Bayramov_Conway_Azerbaijan.pdf (по состоянию на 15 сентября 2020 г.).
11. Бенхабиб, Абдеррезак, Мохаммед Камель и Самир Малики. 2014. Связь между ценой на нефть и обменным курсом Алжира. Темы в странах Ближнего Востока и Африки 16: 127–41. [Google Scholar]
12. Брахмасрен, Тантатапе, Джуй-Чи Хуанг и Яя Сиссоко. 2014. Цены на сырую нефть и обменные курсы: причинно-следственная связь, разложение дисперсии и импульсная реакция. Экономика энергетики 44: 407–12. [Google Scholar] [CrossRef]
13. Брессер-Перейра, Луис Карлос. 2013. Значение обменного курса и голландская болезнь. Revista de Economia Política 33: 371–87. [Google Scholar] [CrossRef][Зеленая версия]
14. CESD. 2019. Социальные последствия шока цен на нефть в богатых ресурсами постсоветских странах. Центр экономического и социального развития. Баку. Азербайджан. Доступно в Интернете: http://cesd.az/new/wp-content/uploads/2020/05/CESD_Social_Cost_Paper.pdf (по состоянию на 16 сентября 2020 г.).
15. Чен, Шиу-Шэн и Хунг-Чин Чен. 2007 г. Цены на нефть и реальные обменные курсы. Экономика энергетики 29: 390–404. [Google Scholar] [CrossRef]
16. Чен, Ю-Чин и Кеннет Рогофф. 2003. Товарные валюты. Журнал международной экономики 60: 133–60. [Академия Google] [CrossRef]
17. Чен, Хунтао, Ли Лю, Юдун Ван и Инмин Чжу. 2016. Шоки цен на нефть и обменные курсы доллара США. Энергия 112: 1036–1048. [Google Scholar] [CrossRef][Green Version]
18. Corden, WM 1984. Быстро развивающийся сектор и экономика голландской болезни: обзор и консолидация. Оксфордские экономические документы 36: 359–80. [Google Scholar] [CrossRef]
19. Корден, В. Макс и Дж. Питер Нири. 1982. Быстро развивающийся сектор и деиндустриализация в малой открытой экономике. The Economic Journal 92: 825. [Google Scholar] [CrossRef][Green Version]
20. Чехия, Катажина. 2018. Нефтяная зависимость постсоветских стран в регионе Каспийского моря: пример Азербайджана и Казахстана. Acta Scientiarum Polonorum. Экономия 17: 5–12. [Google Scholar] [CrossRef]
21. Дикки, Дэвид А. и Уэйн А. Фуллер. 1979. Распределение оценок авторегрессионных временных рядов с единичным корнем. Журнал Американской статистической ассоциации 74: 427–431. [Google Scholar]
22. Диккая, Мехмет и Байрам Дояр. 2017. Причинно-следственная связь между ценами на нефть, ВВП и обменным курсом: данные из Азербайджана и Казахстана. Билиг 83: 79–98. [Google Scholar]
23. Датта, Анупам, Дебоджиоти Дас, Р. К. Джана и Сюан Винь Во. 2020. COVID-19 и крах рынка нефти: новый взгляд на безопасное убежище золота и биткойнов. Resources Policy 69: 101816. [Google Scholar] [CrossRef]
24. Эгерт, Балаш и Кэрол С. Леонард. 2008. Голландская болезнь в Казахстане: реально ли это? Обзор открытых экономик 19: 147–65. [Google Scholar] [CrossRef]
25. Гахраманов, Эмин и Лян-Шинг Фан. 2002. «Голландская болезнь» в Каспийском регионе: пример Азербайджанской Республики. Экономические исследования 5:9–30. [Google Scholar]
26. Голуб, Стивен С. 1983. Цены на нефть и курсы валют. The Economic Journal 93: 576. [Google Scholar] [CrossRef]
27. Гронвальд, Мальк, Йоханнес Майр и Султан Оразбаев. 2009. Оценка воздействия шока цен на нефть на экономику Казахстана. Рабочие документы Института экономических исследований Лейбница 81: 1–22. [Google Scholar]
28. Хабиб, Маурицио Майкл, Саша Бютцер и Ливио Стракка. 2016. Конфигурации глобальных обменных курсов: имеют ли значение нефтяные шоки? Экономический обзор МВФ 64: 443–70. [Google Scholar] [CrossRef][Зеленая версия]
29. Гасанов Фахри. 2010. Влияние реальной цены на нефть на реальный эффективный обменный курс: пример Азербайджана. Документы для обсуждения в Берлине DIW 1041: 1–26. [Google Scholar] [CrossRef]
30. Гасанов Фахри. 2013. Голландская болезнь и экономика Азербайджана. Коммунистические и посткоммунистические исследования 46: 463–80. [Google Scholar] [CrossRef]
31. Гумбатова, Сугра Ингилаб, Рагиф Х. Гасымов и Натиг Гадым-оглы Гаджиев. 2019. Влияние нефтяного фактора на экономику Азербайджана. Международный журнал энергетической экономики и политики 9: 381–87. [Google Scholar] [CrossRef]
32. Касман, Аднан и Дуйгу Айхан. 2008. Валютные резервы и обменные курсы в Турции: структурные разрывы, единичные корни и коинтеграция. Экономическое моделирование 25: 83–92. [Google Scholar] [CrossRef]
33. Косе, Незир и Сабит Баймаганбетовы. 2015. Асимметричное влияние шоков цен на нефть на макроэкономическую динамику Казахстана: подход структурной векторной авторегрессии. Международный журнал энергетической экономики и политики 5: 1058–1064. [Академия Google]
34. Кречмар, Гэвин и Мира Нурмахановы. 2010. Казахстан — Реальная валюта и вызов роста для стран-производителей сырьевых товаров. Доступно в Интернете: https://ssrn.com/abstract=1662346 (по состоянию на 10 октября 2020 г.).
35. Кругман, Пол. 1983. Нефтяные потрясения и динамика обменного курса. В обменных курсах и международной макроэкономике. Чикаго: University of Chicago Press, стр. 259–84. Доступно в Интернете: http://www.nber.org/books/fren83-1 (по состоянию на 19 августа 2020 г.).
36. Кутан, Али М. и Майкл Л. Визан. 2005. Объяснение реального обменного курса в Казахстане, 1996–2003: Уязвим ли Казахстан к голландской болезни? Экономические системы 29: 242–55. [Google Scholar] [CrossRef]
37. Летиче, Джон М. 1960. Адам Смит и Дэвид Рикардо об экономическом росте. Экономист Пенджабского университета. Пенджаб: Департамент экономики Пенджабского университета, том. 1, стр. 7–35. [Google Scholar]
38. Леви-Йеяти, Эдуардо и Федерико Стурценеггер. 2005. Классификация режимов обменного курса: дела против слов. Европейское экономическое обозрение 49: 1603–1635. [Google Scholar] [CrossRef][Зеленая версия]
39. Лизардо, Радхамес А. и Андре В. Моллик. 2010. Колебания цен на нефть и обменные курсы доллара США. Экономика энергетики 32: 399–408. [Google Scholar] [CrossRef]
40. Люткеполь, Гельмут и Маркус Крэтзиг. 2004. Прикладная эконометрика временных рядов. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. [Google Scholar]
41. Мачеринскене, Ирена и Гаугар Саханова. 2011. Конкурентоспособность национальной экономики Республики Казахстан. Инженерная экономика 22: 292–99. [Google Scholar] [CrossRef][Зеленая версия]
42. Магуд, Николас и Себастьян Соса. 2013. Когда и почему следует беспокоиться о повышении реального обменного курса? Недостающее звено между голландской болезнью и ростом. Журнал международной торговли, экономики и политики 4: 1350009. [Google Scholar] [CrossRef]
43. Малик, Фарук и Загум Умар. 2019. Динамическая взаимосвязь шоков цен на нефть и обменных курсов. Energy Economics 84: 104501. [Google Scholar] [CrossRef]
44. Нифтиев, Ибрагим и Натаван Намазова. 2020. Анализ цикличности экономики Азербайджана: результаты теста хи-квадрат. Академический журнал экономических исследований 6: 122–34. [Академия Google]
45. Обиома Б. и Н. Эке Чарльз. 2015. Эмпирический анализ взаимодействия цен на сырую нефть, уровня потребительских цен и обменного курса в Нигерии: подход векторной авторегрессии (VAR). Американский журнал экономики 5: 385–93. [Google Scholar] [CrossRef]
46. Петренко Елена, Анна Шевякова, Жанибек Жартай и Олефиренко Олег. 2016. На пути к экономической безопасности через диверсификацию: пример Казахстана. Журнал безопасности и устойчивого развития 5: 509–18. [Академия Google]
47. Помфрет, Ричард. 2005. Экономика Казахстана после обретения независимости: дает ли нефтяной бум второй шанс для устойчивого развития? Европейско-азиатские исследования 57: 859–76. [Google Scholar] [CrossRef]
48. Реборедо, Хуан С. 2012. Моделирование совместного движения цен на нефть и обменного курса. Журнал моделирования политики 34: 419–40. [Google Scholar] [CrossRef]
49. Салису, Афис А., Годдей У. Эбух и Нуруддин Усман. 2020. Пересмотр взаимосвязи между нефтью и акциями во время пандемии COVID-19: некоторые предварительные результаты. Международное обозрение экономики и финансов 69: 280–94. [Google Scholar] [CrossRef]
50. Симс, Кристофер А. 1980. Макроэкономика и реальность. Econometrica 48: 1. [Google Scholar] [CrossRef][Green Version]
51. Волков, Никанор И., Ки-хян Юн. 2016. Шоки цен на нефть и колебания обменных курсов. Журнал Global Finance 31: 18–30. [Google Scholar] [CrossRef]
52. Всемирный банк. 2018. Обзор товарных рынков. Экспортеры нефти: политика и вызовы. Обзор товарных рынков. Доступно в Интернете: https://www.worldbank.org/en/research/commodity-markets (по состоянию на 17 сентября 2020 г.).

Рисунок 1.
Ежемесячные цены на нефть марки WTI в период с января 2000 г. по май 2020 г. (долл. США/баррель).

Рисунок 1.
Ежемесячные цены на нефть марки WTI в период с января 2000 г. по май 2020 г. (долл. США/баррель).

Рисунок 2.
Ежемесячные курсы обмена USD/AZN и USD/KZT в период с января 2000 года по май 2020 года.

Рисунок 2.
Ежемесячные обменные курсы USD/AZN и USD/KZT в период с января 2000 года по май 2020 года.

Рисунок 3.
Ежемесячные международные резервы без учета золота в Азербайджане и Казахстане в период с января 2000 г. по май 2020 г. (в миллиардах долларов США).

Рисунок 3.
Ежемесячные международные резервы без учета золота в Азербайджане и Казахстане в период с января 2000 г. по май 2020 г. (в миллиардах долларов США).

Рисунок 4.
Импульсная реакция международных резервов Азербайджана и Казахстана на скачки цен на нефть.

Рисунок 4.
Импульсная реакция международных резервов Азербайджана и Казахстана на скачки цен на нефть.

Рисунок 5.
Функция импульсной реакции курсов USD/AZN и USD/KZT на шоки цен на нефть.

Рисунок 5.
Функция импульсной реакции курсов USD/AZN и USD/KZT на шоки цен на нефть.

Таблица 1.
Результаты расширенного теста Дики-Фуллера.

Таблица 1.
Результаты расширенного теста Дики-Фуллера.

Variables	Intercept		Intercept and Trend
	Level	First Difference	Level	First Difference
USD/AZN	−0. 04	−14.77 ***	−1.05	−14.84 ***
USD/KZT	1.37	−11.67 ***	−0.53	−11.99 ***
AIR	−1.52	−6.02 ***	−1.83	−6.02 ***
KIR	−1.52	−14.85 ***	−0.31	−15.06 ***
Масло	−2. 27	−12.46 ***	−2.05	−12.49 ***

Примечание. ** 5% и * 10% уровень значимости.

Таблица 2.
Декомпозиция отклонения ошибки прогноза обменных курсов USD/AZN и USD/KZT.

Таблица 2.
Декомпозиция отклонения ошибки прогноза обменных курсов USD/AZN и USD/KZT.

Azerbaijan
Horizons	Standard Error	Oil Prices	International Reserves	USD/AZN
1	0.11	0,07	7,09	92,84
2	0. 11	0.94	10.93	88.13
3	0.12	1.07	10.94	87.99
6	0.12	3.28	10.94	85.78
12	0.12	3.29	10.96	85.75
18	0. 12	3.29	10.96	85.75
24	0.12	3.29	10.96	85.75
30	0.12	3.29	10.96	85.75
Kazakhstan
Horizons	Стандартная ошибка	Цены на нефть	Международные резервы	USD/KZT
1	0. 11	4.70	28.53	66.77
2	0.11	7.46	26.64	65.90
3	0.11	7.94	26.44	65.61
6	0.11	8.01	26.42	65.57
12	0. 11	8.01	26.42	65.57
18	0.11	8.01	26.42	65.57
24	0.11	8.01	26.42	65.57
30	0.11	8.01	26.42	65.57

Таблица 3.
Взаимосвязь между доходностью спот-курсов USD/AZN и USD/KZT и изменениями цен на сырую нефть в докризисный и кризисный периоды.

Таблица 3.
Взаимосвязь между доходностью спот-курсов USD/AZN и USD/KZT и изменениями цен на сырую нефть в докризисный и кризисный периоды.

Variable	Shapiro–Wilk Test Statistic	p-Value	Spearman’s Rank Correlation Coefficient	p-Value
pre-crisis period (December 2015-December 2019)
USD/AZN	0,24	<0.001	−0.01	0.772
USD/KZT	0.83	<0. 001	−0.13	<0.001
crisis period (January 2020–September 2020)
USD/AZN	0.79	<0.001	0.05	0.489
USD/KZT	0.68	<0.0	−0.17	0.015

© 2021 авторами. Лицензиат MDPI, Базель, Швейцария. Эта статья находится в открытом доступе и распространяется на условиях лицензии Creative Commons Attribution (CC BY) (https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/).

Влияние коронавируса (COVID-19) и шока мировых цен на нефть на финансовое положение развивающихся стран-экспортеров нефти

Abstract

Двойной удар коронавируса (COVID-19) и скачка цен на нефть особенно сильно ударил по развивающимся странам-экспортерам нефти в то время, когда отрасль ископаемого топлива переживает процесс структурного спада. Хотя некоторые страны могут пережить нынешний кризис благодаря суверенным фондам благосостояния или относительно низкому уровню государственного долга, этого не произойдет с большинством хрупких стран-экспортеров нефти, многие из которых зависят от ресурсов и уже столкнулись с высокими уровень долга и многогранная экономическая и социальная неустойчивость перед нынешним кризисом. Некоторые страны могут оказаться в спирали неустойчивых заимствований на фоне нынешних беспорядков, поскольку в последние годы развивающиеся страны-экспортеры нефти все больше полагаются на краткосрочные и дорогостоящие нельготные частные заимствования, значительная часть которых обеспечивается нефтяным залогом. Необходимы своевременные и последовательные ответные меры, охватывающие как льготных кредиторов, так и частных финансистов, для создания фискального пространства в развивающихся странах-экспортерах нефти, снижения рисков неприемлемого долга, коррупции и незаконных финансовых потоков (НФП), а также для ускорения перехода к более чистой и более устойчивое будущее.

 Нестабильные развивающиеся страны-экспортеры нефти сильно пострадают от последствий пандемии коронавируса (COVID-19), и существует возможность помочь этим странам перейти к низкоуглеродному, более диверсифицированному и устойчивому экономическому будущему

Страны, являющиеся нетто-экспортерами нефти, испытывают на себе беспрецедентный двойной удар; глобальный экономический спад, вызванный пандемией COVID-19 и обвалом нефтяного рынка, когда базовая цена на сырую нефть в США, West Texas Intermediate, впервые в истории ненадолго стала отрицательной (в апреле 2020 г.). Исходя из цены на нефть в 30 долларов США за баррель, Международное энергетическое агентство прогнозирует, что доходы от нефти и газа для ряда ключевых производителей упадут на 50–85% в 2020 году по сравнению с 2019 годом. , однако потери могут быть больше в зависимости от будущих изменений на рынке (IEA, 2020[1]). Нынешний кризис происходит в более широком контексте структурного спада на рынке ископаемого топлива, вызванного приверженностью ряда стран декарбонизации, а также более широкими технологическими изменениями, которые постепенно делают возобновляемые источники энергии предпочтительным вариантом энергии (Lahn and Bradley, 2020[2]; Elgouacemi et al., 2020[3]).

Ожидается, что нынешний кризис особенно сильно ударит по развивающимся странам-экспортерам нефти по двум причинам:

• Во-первых, зависимость экспорта и доходов многих из этих стран от одного товара делает их чрезвычайно уязвимыми к волатильности рынка. Хотя наибольшая доля сырьевых стран1 в мире находится в странах Африки к югу от Сахары, нефть и газ составляют большую часть (более 60%) общего объема товарного экспорта в ряде развивающихся стран, включая Алжир, Исламскую Республику Иран, Ирак , Ливия и Тимор-Лешти (UNCTAD, 2019[4]). В период 2011-2013 гг. выручка от продажи сырой нефти десятью крупнейшими странами-экспортерами нефти в Африке к югу от Сахары составила более 50% их совокупных государственных доходов и более 75% экспортных поступлений (Гиллис, Гениа и Куммер). , 2014[5]). Действительно, ЮНКТАД сообщает, что, несмотря на глобальное внимание к переходу в энергетике и неоднократные призывы к диверсификации своей экономики, некоторые страны более сосредоточены на сырьевых товарах, чем когда-либо (UNCTAD, 2020[6]). Другие развивающиеся страны все еще стремятся расширить свой нефтяной сектор как источник будущего экономического роста.

• Во-вторых, многие из этих стран находились в уязвимом положении еще до нынешнего кризиса, и дальнейшее ухудшение ситуации может усугубить существующие проблемы. Более половины стран с низким доходом и доходом ниже среднего, экспорт и доходы которых зависят от нефти и газа, классифицируются как «нестабильные». плохо по ряду показателей развития, в том числе по экономическому росту (Sachs and Warner, 1995[7]), демократическое управление (Росс, 2012[8]) и предотвращение конфликтов (Всемирный банк, 2011[9]). Хотя между странами существуют различия, развивающиеся страны-экспортеры нефти часто получают оценки «слабо», «плохо» или «неудовлетворительно» по показателям надлежащего управления (NRGI, 2017[10]), при этом лица, принимающие решения, часто перерасходуют средства на потребление. и расточительные инфраструктурные проекты, в которых игнорируются такие приоритетные сектора, как образование и здравоохранение (de la Croix and Delavallade, 2009[11]). В результате социальные услуги в развивающихся странах, богатых нефтью, часто несовершенны и не могут удовлетворить потребности наиболее уязвимых групп населения. Хотя в этих странах часто существуют очаги эффективности в виде более способных и обеспеченных ресурсами государственных институтов, эти институты, как правило, сосредоточены на извлечении дополнительных ресурсов, а не на предоставлении общественных благ, повышающих коллективное благосостояние (Hertog, 2010[12]. ]; Soares de Oliveira, 2007[13]).

В условиях растущего давления существуют возможности для официальной помощи в целях развития (ОПР) и, в частности, смешанного финансирования, которые можно использовать для оказания помощи развивающимся нефтедобывающим странам в переходе к более чистому, более диверсифицированному и устойчивому будущему.

 С Коронавирусом (COVID-19) и без того нестабильный рынок достиг точки возгорания, что подчеркивает недостатки высокой зависимости от невозобновляемых ресурсов

Мировая цена на нефть становится все более неустойчивой3 с 1970-е годы. Появление торговли фьючерсами привело к росту спекуляций на рынке. Растущий спрос в развивающихся странах, а также рост предложения, вызванный новым производством в Соединенных Штатах, дополнительно способствовали колебаниям в последние годы. Тем не менее, последствия нынешней пандемии COVID-19 застали всех врасплох, подтолкнув цены на нефть к новый минимум. Суматоха была настолько велика, что эталон сырой нефти в США впервые в конце апреля упал на отрицательную территорию, а цена на нефть марки Brent, эталон для Европы и остального мира, также значительно упала (рис. 1).

Несмотря на то, что с тех пор цены восстановились, маловероятно, что будет такой же подъем цен, как после глобального экономического спада 2008 года. Благодаря технологическому прогрессу и быстрому снижению стоимости возобновляемых источников энергии, растущей приверженности декарбонизации и снижению аппетита инвесторов отрасль ископаемого топлива сталкивается с перспективой структурного упадка (Lahn and Bradley, 2020[2]). В нынешних условиях вполне вероятно, что цены на нефть могут не полностью восстановиться до уровней, существовавших до COVID-19.по мере перехода мира на более чистые формы энергии (BNP Paribas, 2020[14]). Эти резкие прогнозы подчеркивают опасность чрезмерной зависимости от ископаемого топлива в богатых ресурсами развивающихся странах и дают возможность поставить декарбонизацию в центр программ восстановления.

Рисунок 1. Динамика цен на нефть, 2000–2020 гг.

Примечание. Динамика цен на сырую нефть в долларах США с 2000 г. по апрель 2020 г. уровень за 18 лет, https://www.bbc.com/news/business-52089127 (по состоянию на 24 сентября 2020 г.).

Текущая ситуация на рынке нефти обусловлена ​​рядом факторов, влияющих как на спрос, так и на предложение;

• Что касается спроса, то меры по сдерживанию и экономические сбои, связанные со вспышкой COVID-19, привели к замедлению производства и мобильности во всем мире, что привело к значительному падению мирового спроса на нефть. В апреле Международное энергетическое агентство (МЭА) подсчитало, что спрос снизился на 30% по сравнению с прошлым годом, достигнув уровня, невиданного с 19 марта.95 (МЭА, 2020[16]). Столкнувшись со значительным перенасыщением спроса, производители пытались найти объекты для хранения излишков сырой нефти, при этом запасы достигли рекордного максимума в июне 2020 года. С тех пор давление на емкости хранилищ несколько ослабло, поскольку влияние сокращения добычи продолжает усиливаться. и рынок начинает восстанавливать равновесие (IEA, 2020[17]).

• Что касается предложения, договоренности, которые исторически позволяли нефтедобывающим странам коллективно реагировать на падение спроса, до сих пор оказались недостаточными для сдерживания добычи, что свидетельствует о снижении эффективности многонациональных решений в последние годы. Так же, как глобальное воздействие COVID‑19кризис стал очевидным в марте 2020 года, члены альянса ОПЕК+ (члены ОПЕК плюс другие производители нефти, в том числе Российская Федерация) не смогли продлить свое соглашение о сокращении добычи, в результате чего некоторые производители, включая Саудовскую Аравию и Россию, ненадолго наводнили рынок (Блас, Письменная, 2020[18]). Поскольку спрос на нефть начал падать по мере введения карантина, 12 апреля 2020 года ОПЕК+ в конечном итоге достигла соглашения о сокращении добычи. крупнейшее сокращение в истории картеля производителей (Брауэр, 2020[19]]). Тем не менее, быстро развивающийся кризис и его влияние на спрос на нефть делают неясным, будет ли интервенция достаточной, чтобы сбалансировать рынок, как того ожидают страны ОПЕК+, и будет ли вообще.

 Падение цен на нефть усугубит существующую уязвимость развивающихся стран-экспортеров нефти и может подтолкнуть страны к переломному моменту макрофискального кризиса и социальных и политических волнений

Многие развивающиеся нефтедобывающие страны не диверсифицированы экономики, зависящие от сектора экономики, в которых нефть составляет большую часть их экспорта и государственных доходов. Нынешнее падение цен на нефть ограничивает способность этих стран реагировать на многоаспектное внутреннее давление, вызванное COVID-19., в то время, когда требуется больше денег для финансирования предоставления услуг, снижения рисков для здоровья и смягчения макроэкономического давления. В марте этого года МЭА подсчитало, что в основных нефтедобывающих странах, включая Ирак, Нигерию и Анголу, чистая прибыль в 2020 году, вероятно, снизится на 50-85% по сравнению с 2019 годом (IEA, 2020[1]). . Это будет самый низкий доход, полученный этими странами от сектора за более чем два десятилетия, и МЭА предупредило, что доходы могут упасть еще больше в зависимости от будущих рыночных условий. Усугубляя проблемы, аппетит инвесторов к проектам, связанным с ископаемым топливом, снизился, а с началом пандемии COVID-19, компании откладывали новые проекты и навсегда прекращали дорогостоящие операции в ответ на обвал цен на нефть (IEA, 2020[1]). Ожидается, что более мелкие или новые страны-производители больше всего пострадают от сокращения открытий и инвестиций (Petroleum Economist, 2020[20]).

Масштабы текущего шока цен на нефть будут варьироваться в зависимости от страны в зависимости от их концентрации экспорта, а также их предполагаемых запасов нефти и себестоимости добычи. Например, Саудовская Аравия и Ирак могут производить нефть относительно дешево, не нуждаясь в цене выше примерно 30 долларов США за баррель, чтобы выйти на уровень безубыточности, в то время как такие страны, как Боливарианская Республика Венесуэла («Венесуэла») и Нигерия, зависят от цены выше 50 долларов США за баррель (аналитический отдел Statista, 2020[21]) (рис. 2).

Рисунок 2. Безубыточная цена на нефть, долл. США за баррель, для выбранного числа стран (2015 г.)

Примечание. Данные по безубыточной цене на нефть доступны только для ограниченного числа стран.

Источник: The Economist (2016[22]). Распродажа века? https://www.economist.com/briefing/2016/01/09/sale-of-the-centre (по состоянию на 23 сентября 2020 г.)

Ожидается, что производители нефти с низкой себестоимостью смогут продолжать добычу в значительных объемах. времени даже в низкоуглеродном сценарии. Для стран с более высокими резервами затрат может потребоваться прекращение производства. Нынешний кризис создает новые стимулы и делает безотлагательными усилия стран по прекращению или отмене дорогостоящих топливных субсидий для высвобождения бюджетных возможностей и предотвращения загрязнения, а также для диверсификации в сторону менее углеродоемких отраслей (Pezzini and Halland, 2020[23]; ОЭСР, 2018[24]). Тем не менее, сокращение государственных финансов, как ожидается, также ограничит средства, доступные для государственных услуг и инфраструктурных проектов, и для переключения передач потребуются тщательно выверенные контекстуальные подходы. В начале COVID-19кризиса валютные резервы считались высокими по историческим меркам, но ожидается, что их будет недостаточно для удовлетворения многогранных потребностей, с которыми сейчас сталкиваются развивающиеся страны (UNCTAD, 2020[6]).

Долгосрочные системные проблемы, характерные для многих развивающихся стран, зависящих от нефти, включая их тенденцию направлять деньги из приоритетных секторов, таких как здравоохранение, в пользу институтов, генерирующих ренту (Karl, 1997[25]), также повлияют на их устойчивость емкости. Исторически сложилось так, что многие страны, богатые природными ресурсами, проявляли ограниченную финансовую осмотрительность и вкладывали значительные средства в добывающие отрасли, исключая другие (Corden and Neary, 19). 82[26]). Усилия по диверсификации также часто блокируются или осложняются такими факторами, как плохие условия для роста частного сектора, слабые конкурентные возможности и укоренившийся политический интерес к деятельности по добыче ископаемого топлива (Lashitew, Ross and Werker, 2020[27]; IEA, 2018[28]; Elgouacemi et al., 2020[3]).

Как и во многих нестабильных развивающихся странах с момента обретения ими независимости в 1950-х и 1960-х годах, стабильность богатых природными ресурсами хрупких экономик часто основана на политических договоренностях о разделении власти между политическими элитами, поддерживаемых механизмами создания и распределения ренты ( Купер, 2002 г. [29]]). Другими словами, там, где страны богаты ресурсами, ресурсная рента, как правило, составляет основу распределительных режимов (Soares de Oliveira, 2007[13]; de Corral and Schwarz, 2013[30]). В результате резкое сокращение притока финансовых средств из нефтяного сектора, с которым сейчас сталкиваются многие страны, может усугубить существующие проблемы, спровоцировав политическую нестабильность и социальные волнения. Хотя модели распределения ренты могут принимать различные формы — например, топливные субсидии, предназначенные для среднего класса в Нигерии и Анголе, прямые государственные контракты в Южном Судане и программы социального распределения для беднейших слоев населения в Венесуэле, — общая тенденция заключается в том, что политические элиты страны-экспортеры нефти периодически распределяют ренту стратегическим образом среди тех, кто считается решающим фактором для укрепления своего положения у власти (Barma et al., 2011[31]). Падение распределительной мощности в результате структурного снижения спроса на нефть, преувеличенное COVID-19.может затруднить для лиц, принимающих решения в этих странах, удовлетворение конкурентных избирателей, что повысит риск внутренних потрясений и нестабильности. Повлияет ли сокращение возможностей распределения ренты непосредственно на большую часть населения в этих странах, зависит от того, насколько инклюзивными были такие схемы распределения до кризиса. Если нефтяная рента иссякнет, социальные волнения и конфликты могут последовать в результате нарушения договоренностей о разделении политической власти.

Многие развивающиеся страны-экспортеры нефти испытывают интенсивный отток капитала из-за повышенной экономической неопределенности и предполагаемых рисков политических потрясений. Известный как «бегство в безопасное место», инвесторы изо всех сил пытаются перевести свои активы, чтобы извлечь выгоду из безопасности и стабильности стран с развитой экономикой. Банки в офшорных финансовых центрах отмечают значительный рост активности в 2020 г. (Williams, 2020[32]), и наблюдается рост спроса на схемы «золотых виз», которые позволяют богатым людям обменивать инвестиции на вид на жительство (PRNewswire, 2020 г.). [33]). Исторически сложилось так, что страны-экспортеры нефти особенно уязвимы для оттока капитала: на их долю приходится 55% общего оттока капитала из Африки в период между 19 и 19 веками.70 и 2015 г. (Ндикумана и Бойс, 2018 г.[34]). Хотя деньги, которые незаконно пересекают границы, сложнее измерить, в существующей литературе содержится предупреждение о повышенных рисках незаконного оттока денег в нынешних условиях, когда перемещаются большие суммы денег, а функции надзора и аудита перегружены (OECD, 2020[35]). . Поскольку добывающий сектор особенно подвержен коррупции – в отчете ОЭСР о взяточничестве за рубежом показано, что каждый пятый случай взяточничества за рубежом приходится на добывающий сектор, что является самым высоким показателем среди всех отраслей (OECD, 2014[36]), – ожидается, что незаконный отток рост среди стран-экспортеров нефти во время текущего кризиса.

 Долговые риски, которые уже возросли до кризиса из-за особого профиля развивающихся стран-экспортеров нефти, как ожидается, ухудшатся

Многие страны-экспортеры нефти имели высокие уровни долга в начале пандемии COVID-19, отреагировав на более низкие цены на сырьевые товары с 2014 года с увеличением заимствования. С 2013 г. до конца 2018 г. медианный показатель долга экспортеров нефти к ВВП вырос с 31 до 54%, что значительно быстрее, чем у их коллег с ограниченными ресурсами. Уровень долга Анголы и Республики Конго увеличился более чем вдвое за пятилетний период, а уровень долга Экваториальной Гвинеи вырос в пять раз (Calderon and Zeufack, 2020[37]). Камерун, Чад, Республика Конго и Эквадор перед кризисом обратились в Международный валютный фонд (МВФ) за финансированием программ и/или кредитными линиями, а Ангола, Экваториальная Гвинея и Габон уже присоединились к Механизму расширенного финансирования МВФ, продемонстрировав что эти страны столкнулись с трудностями при самофинансировании даже во времена более высоких цен на нефть (IMF, 2020[38]).

Риски увеличения долга, с которыми сталкиваются эти страны, тесно связаны с изменением состава их долгового портфеля, переходом от традиционных льготных источников финансирования, от многосторонних и двусторонних партнеров к правительствам, не входящим в Парижский клуб, и частным кредиторам (OECD, 2020 [39]). В случае экспортеров сырьевых товаров в странах Африки к югу от Сахары долг стран, не входящих в Парижский клуб, включая Китайскую Народную Республику, составлял 90% от общего двустороннего долга на конец 2016 года (Calderon and Zeufack, 2020[37]). .Тем не менее, наибольшая доля долгосрочного государственного долга в странах с низким уровнем дохода принадлежит частным кредиторам (держателям облигаций, банкам и трейдерам), составив 41% в 2018 году (Watkins, 2020[40]). В некоторых странах-экспортерах нефти ситуация более экстремальная, например, в Чаде, где 49% от общей суммы долга приходится на частных кредиторов (см. вставку 1).

Что отличает ссуды от частных кредиторов и правительств, не входящих в Парижский клуб, от ссуд традиционных льготных кредиторов, так это то, что финансирование из этих источников обычно предоставляется на более короткие сроки и с более высокими процентными ставками, что приводит к более дорогостоящему обслуживанию внешнего долга. С 2010 года стоимость обслуживания общего государственного внешнего долга Африки увеличилась примерно на 4% (Calderon and Zeufack, 2020[37]), что обусловлено более высокой стоимостью кредитов частному сектору. В 2016 году на долю частных кредиторов приходилось 55 % внешних процентных платежей континента, или 6 млрд долларов США, по сравнению с 28 % двусторонних и 17 % многосторонних финансистов (Jubilee Debt Campaign, 2018[41]).

Еще одна особенность многих новых кредитов, выдаваемых правительствами и субъектами частного сектора, не входящими в Парижский клуб, заключается в том, что они представляют собой кредиты, обеспеченные природными ресурсами, по которым погашение производится в форме природных ресурсов, часто сырой нефти, в отличие от традиционные кредиты, которые погашаются наличными. Эти кредитные соглашения часто предусматривают погашение в натуральной форме, исходя из объемов природных ресурсов и когда объемы оцениваются по согласованной базовой цене. Этой модели следовали обеспеченные кредитные соглашения с торговцами сырьевыми товарами, а также с двусторонними кредиторами как в Чаде, так и в Анголе. В качестве альтернативы условия погашения могут быть установлены в стоимостном или эквивалентном выражении, если ресурс выступает в качестве источника потока доходов или служит залогом (Mihalyi, Adam and Hwang, 2020[42]).

МВФ сообщает, что в последние годы в странах с низким уровнем дохода (СНУД) наблюдается рост обеспеченных кредитов, которые составляют примерно 20% выпуска коммерческих долговых обязательств в 2016–2017 годах (Imam, 2019[43]). Хотя кредитные соглашения с обеспечением выгодны для стран по сравнению с более традиционными источниками финансирования (такими как еврооблигации и необеспеченные двусторонние кредиты), они сопряжены с особыми рисками. Во-первых, рынки таких кредитов часто неконкурентны, и те немногие участники, которые предлагают такие кредиты, обычно делают это через частные, а не государственные каналы. В последние годы фирмы, занимающиеся торговлей сырьевыми товарами, становятся все более активными в этой области: один трейдер сообщил о 600-процентном увеличении активности по залоговым кредитам в период с 2013 по 2019 год.(Трафигура, 2020[44]). Риски, по-видимому, значительно возрастают в случае, когда эти типы кредитов предоставляются фирмами, торгующими сырьевыми товарами, учитывая, что они часто предоставляются как с более коротким сроком погашения, так и с более высокими затратами (Mihalyi, Adam and Hwang, 2020[42]).

Еще один риск, связанный с кредитами, обеспеченными ресурсами, заключается в том, что их часто сложнее реструктурировать. Ряд этих кредитов принадлежит кредиторам, которые не входят в типичные форумы по реструктуризации долга, такие как Парижский клуб или Институт международных финансов. Наличие кредитов, обеспеченных ресурсами, может также усложнить координацию действий кредиторов и, следовательно, процессы урегулирования задолженности, поскольку эти кредиты часто рассматриваются как более приоритетные по сравнению с другими необеспеченными долгами (Mihalyi, Adam and Hwang, 2020[42]). В той мере, в какой заимствования, обеспеченные природными ресурсами, рассматриваются как негативно влияющие на способность страны обслуживать будущие кредиты, страны, активно подписавшиеся на этот тип кредитов, могут также обнаружить, что их будущий доступ к льготным источникам финансирования находится под угрозой (Imam, 2019).[43]).

Кредитные соглашения с обеспечением характеризуются большей непрозрачностью, включая условия кредитования и комиссии, которые часто не раскрываются. Кредиты, обеспеченные природными ресурсами, часто исключаются из официальной статистики долга или баз данных стран, и лишь совсем недавно этот тип кредитов был включен в повестку дня такими инициативами, как Инициатива прозрачности добывающих отраслей (ИПДО). Одно из объяснений более низкой степени надзора и подотчетности в отношении обеспеченных кредитных соглашений заключается в том, что как правительства, так и государственные предприятия, включая национальные нефтяные компании, могут иметь право брать займы с явной государственной гарантией или одобрением парламента или без них. Недавний отчет Института управления природными ресурсами (NRGI) показал, что из всех кредитов, обеспеченных природными ресурсами, выявленных в странах Африки к югу от Сахары и Латинской Америки, в 40% случаев заемщиком было государственное предприятие (Mihalyi, Адам и Хван, 2020 г.[42]).

В некоторых случаях кредиторы вносят свой вклад в большую непрозрачность, связанную с обеспеченными кредитными соглашениями. Кредиторы, не входящие в Парижский клуб, и частные кредиторы, как правило, не подлежат такому же уровню проверки или гарантий, которые регулируют другие кредиторы. Например, не существует конкретных правил, регулирующих кредитную практику торговцев сырьевыми товарами, которые являются держателями многих обеспеченных природными ресурсами кредитов, предоставленных рассматриваемым странам в последние годы. По большей части финансовые учреждения, которые регулярно помогают трейдерам финансировать эти частные кредитные соглашения, распространяют свой анализ рисков только на своего контрагента, трейдинговую компанию, с ограниченным представлением о конечных заемщиках в нефтедобывающей стране и нестабильном ландшафте страны. .

Непрозрачность этих сложных кредитных соглашений означает, что, среди прочего, национальным правительствам (и их партнерам) становится все труднее понять устойчивость государственного долга или общего финансового положения страны. В случае Республики Конго официальное отношение долга страны к ВВП пришлось скорректировать в сторону повышения более чем на 50% в одночасье в 2017 году после того, как МВФ узнал о долге перед сырьевыми трейдерами Glencore и Trafigura, о котором ранее ничего не было известно ( Уайт, 2019[45]). Таким образом, высок риск того, что страны могут продолжать заимствовать средства с использованием такого типа обеспеченных инструментов до тех пор, пока они не окажутся в ситуации, когда у них возникнут трудности с их обслуживанием, т. е. чрезмерные заимствования. Последний сценарий разыгрался в случае с Республикой Конго в 2017 году. Страна раскрыла объем своих обеспеченных ресурсами кредитов (70% от общего государственного внешнего долга) только после того, как была вынуждена обратиться за помощью к МВФ. На данном этапе бремя обслуживания долга страны, которое, по оценкам, достигнет в среднем 1,5 млрд долларов США (около 12,5% ВВП) в период с 2019 г.и 2022 года стали неуправляемыми. Большая часть обслуживания долга Конго приходилась на задолженность перед фирмами, торгующими сырьевыми товарами (IMF, 2019[46]).

Тот факт, что кредиты, обеспеченные нефтью, трудно контролировать и, как правило, они не покрываются бюджетом, даже если в случае кризиса ответственность за них возлагается на государство, значительно увеличивает опасность того, что эти средства могут быть присвоены не по назначению или использованы не по назначению. В ряде случаев, в том числе в Республике Конго и Анголе, коррумпированные посредники были связаны с обеспечением этих сделок. Бывают случаи, когда кредиты не поддаются учету, как это было во время расследования ООН в Южном Судане. В расследовании подробно описано, как правительство Южного Судана получило кредиты, обеспеченные природными ресурсами, на общую сумму чуть менее 400 млн долларов США от торговцев сырьевыми товарами в 2017 и 2018 годах, некоторые из которых позже были связаны с закупками оружия (Mednick, 2019).[47]). Большая свобода действий, которую эти кредиты предлагают людям, занимающим руководящие должности, является, конечно, частью их привлекательности для стран-заемщиков. Исследования также показывают, что кредиты, обеспеченные природными ресурсами, особенно популярны среди штатов с плохим управлением (Mihalyi, Adam and Hwang, 2020[42]).

 Несмотря на связанные с этим риски, можно ожидать, что развивающиеся страны-экспортеры нефти попытаются найти выход из текущего кризиса

докризисного уровня, и многим развивающимся странам-экспортерам нефти придется готовиться к длительному торговому и бюджетному дефициту, который может привести к долгосрочному снижению ВВП (IMF, 2020[48]).

Диверсификация от доходов от ископаемого топлива и углеродоемких отраслей является непременным условием долгосрочного восстановления. Тем не менее, в краткосрочной перспективе развивающиеся страны-экспортеры нефти, как и другие страны, вероятно, обратятся к заимствованиям, чтобы справиться с нынешним многоаспектным кризисом и сужением бюджетного пространства. В список из более чем 90 стран, которые уже запросили экстренное финансирование у МВФ, входят страны-экспортеры нефти, такие как Нигерия, Иран и Гана (IMF, 2020[38]). В апреле МВФ заявил, что в ответ на это беспрецедентное количество запросов о чрезвычайном финансировании он предоставил экстренные кредиты в размере 100 миллиардов долларов США странам с низким уровнем дохода в дополнение к предоставлению кредитных возможностей в размере 1 триллиона долларов США. МВФ также расширил свой Фонд сдерживания и облегчения последствий катастроф (CCRT), финансируемую донорами программу облегчения бремени задолженности для стран с низким уровнем дохода. Аналогичным образом Всемирный банк объявил, что он направит до 160 млрд долларов США на финансирование, в том числе более 50 млрд долларов США ресурсов МАР на безвозмездных и весьма льготных условиях (World Bank, 2020[49]). Тем не менее, льготное финансирование, вероятно, будет недостаточным, и для восполнения дефицита финансирования потребуется финансирование со стороны официальных кредиторов и кредиторов из частного сектора.

В соответствии с последними тенденциями и в отсутствие жизнеспособных альтернатив ожидается, что экспортеры нефти обратятся к частным кредиторам и правительствам стран, не входящих в Парижский клуб, для решения своих проблем с финансированием. Тем не менее, доступ к международным рынкам капитала сильно ограничен, что снижает возможности для пролонгации обязательств с наступающим сроком погашения. Ожидается также, что большинство финансистов отдадут предпочтение более безопасным активам и, следовательно, не захотят или не смогут брать на себя высокие риски, которые представляют собой развивающиеся страны-экспортеры нефти (IMF, 2020[50]). Агентство кредитных рейтингов S&P Global понизило в марте 2020 года ряд высокопоставленных суверенных рейтингов, включая Нигерию, Мексику, Анголу, Эквадор и Оман, после падения цен на нефть, что, в свою очередь, повлияло на тип финансирования, к которому они могут получить доступ, и на какие условия. Рейтинговые агентства понизили кредитный рейтинг Нигерии до того, что они называют «мусорной» территорией, в то время как Ангола и Эквадор, по мнению тех же агентств, находятся в «опасной зоне дефолта» (Jones, 2020[51]).

Учитывая вероятный рост спроса на финансирование, фирмы, торгующие сырьевыми товарами, могут попытаться занять выгодное положение по отношению к странам-производителям, возможно, путем предоставления финансирования в обмен на доступ к ископаемому топливу, что потенциально может привести эти страны к неустойчивому промышленному будущему. Можно ожидать, что странам-производителям и их национальным нефтяным компаниям будет сложнее найти покупателей в нынешних рыночных условиях. С другой стороны, фирмы по торговле сырьевыми товарами располагают хорошо развитыми возможностями управления рисками и складскими помещениями (хотя ожидается, что они достигнут точки насыщения в самом ближайшем будущем), что дает им значительные рычаги воздействия на производителей. В этих условиях сокращения бюджетной ликвидности высоки риски того, что нефтедобывающие развивающиеся страны будут брать некоммерческие займы у частных кредиторов на неоптимальных условиях и на условиях, которые оставляют простор для коррупции и незаконных финансовых потоков.

Учитывая, что цены на нефть могут никогда полностью не восстановиться, а запасы нефти могут иссякнуть, многие развивающиеся нефтедобывающие страны сталкиваются со все более неопределенным будущим. Необходимы своевременные и последовательные ответы: такие, которые создают бюджетное пространство; снижает риски неприемлемого долга, коррупции и незаконных финансовых потоков; и повышает устойчивость за счет более чистой и диверсифицированной промышленной политики. Будь то через ОПР, смешанное финансирование или инвестиции частного сектора, сейчас самое время ускорить переход к более чистому и устойчивому будущему.

Вставка 1. Кредиты, обеспеченные нефтью, Чаду: опыт прошлого

Пример Чада иллюстрирует некоторые проблемы, связанные с заключением кредитов, обеспеченных нефтью. Измученный годами гражданских беспорядков и крайнего уровня бедности, десятый по величине экспортер нефти в Африке сделал большую ставку на рост цен на нефть после 2010 года. В 2012-2013 годах страна привлекла крупные кредиты, обеспеченные нефтью, чтобы дать толчок своей экономике. и получить больший национальный контроль над нефтяным сектором. Чад обратился к крупнейшему в мире товарному трейдеру Glencore. Glencore получила эксклюзивное право покупать всю нефть, которую национальная нефтяная компания Чада собирала за счет производства или роялти, со значительной скидкой. Поток доходов от этих продаж составил 16% от общего объема государственных доходов. Взамен Glencore предоставила два раунда досрочного погашения в виде кредита, обеспеченного природными ресурсами, в размере 600 млн долларов США и 1,45 млрд долларов США, что на тот момент равнялось 4,5 % и 10 % ВВП Чада (ITET, 2017[52]). Хотя условия сделки изначально были неизвестны, последующая реструктуризация показала, что кредит первоначально был рассчитан на четыре года и имел процентную ставку около LIBOR +6,6-7,5%, что значительно выше, чем ставка, взимаемая по среднему кредиту, обеспеченному природными ресурсами, предоставленному китайской политикой. банкам этим правительствам, которые обычно составляют около 1–3% (Mihalyi, Adam and Hwang, 2020[42]).

Кредиты, обеспеченные природными ресурсами, такие как предоплата, часто считаются относительно безопасными со стороны кредитора, который использует природные ресурсы в качестве залога, чтобы снизить риск возникновения трудностей с платежами. В случае с Чадом долг обслуживался за счет прямых вычетов из доходов от государственных нефтяных грузов, проданных Glencore. Со стороны стран труднее застраховаться от риска, связанного с этими кредитами, в чем Чад убедился после того, как заключил контракт на получение кредита.

Когда в конце 2014 года цены на нефть упали на целых 54%, чистые доходы от крупнейшего нефтяного проекта Чада больше не покрывали обслуживание долга. Правительство обратилось к Glencore за реструктуризацией, и в декабре 2015 г. сроки погашения обеспеченных природными ресурсами кредитов на общую сумму 1,45 млрд долл. США были реструктурированы на нельготных условиях (IMF, 2017[53]). Хотя срок погашения кредитов был увеличен с четырех до более чем шести лет, введение платы за реструктуризацию означало, что текущая стоимость долга увеличилась. Вскоре после первоначального переноса сроков стало очевидно, что этого было недостаточно и что Чад все еще изо всех сил пытался удовлетворить потребности бюджета, поскольку долг поглощал почти всю его прибыль от нефти, основного источника дохода страны. В 2018 году была заключена вторая сделка по реструктуризации кредита на сумму более 1 миллиарда долларов США, в результате чего большая часть кредита была продлена до 2030 года (Bloomberg, 2017[54]). Хотя реструктурированные кредиты предоставили стране более благоприятные условия и лучше обеспечили волатильность цен на нефть, погашение соглашения о досрочном погашении будет по-прежнему потреблять значительную часть нефтяных доходов Чада в ближайшие годы. При том, что нефть составляет около половины государственных доходов и 90% экспорта, такое обслуживание долга, несомненно, ограничит ресурсы, доступные для того, чтобы приблизить страну к достижению ЦУР.

 Как помочь смягчить вызовы и риски, с которыми сталкиваются развивающиеся страны-экспортеры нефти, и помочь повысить устойчивость

Как показано в предыдущих разделах, нынешний кризис особенно сильно ударит по развивающимся странам-экспортерам зависимость от ресурсов, что подвергает их значительной волатильности рынка и климатическим рискам, а также их существующей социально-экономической и политической уязвимости. Некоторые из этих стран вошли в кризис с уже высоким уровнем долга и теперь переживают двойной удар из-за глобального экономического спада, вызванного COVID-19. пандемия и значительное падение цен на нефть. В дальнейшем основное внимание в краткосрочной перспективе будет уделяться высвобождению фискального пространства прозрачными и подотчетными способами, недопущению нисходящей спирали долга и обеспечению того, чтобы восстановление основывалось на более чистом, более диверсифицированном и устойчивом будущем.

 Некоторые меры могут улучшить макрофискальное пространство страны без ослабления дисциплины:

• Помогите странам облегчить бремя обслуживания внешнего государственного долга. После совместного призыва МВФ и Всемирного банка от 25 марта 2020 г. и поддержки со стороны министров финансов и руководителей центральных банков «Большой семерки» в их заявлении от 14 апреля 2020 г. страны «Большой двадцатки» 15 апреля 2020 г. связанная приостановка платежей по обслуживанию долга для беднейших стран, которые требуют отсрочки (G20, 2020[55]). Этот мораторий был важным шагом вперед для обеспечения немедленной ликвидности, однако, в конечном счете, мораторий только отсрочивает проблему, поскольку не отказывается от выплаты основного долга. Более того, если, как это вероятно, шок не является кратковременным и временная приостановка погашения долга окажется недостаточной, мораторий может быть продлен до 2021 года. Однако в более долгосрочной перспективе потребуются усилия, выходящие за рамки Инициативы по приостановке обслуживания долга. Такие усилия, предпринимаемые в каждой стране, могут включать списание долгов и/или преобразование существующих кредитов в новые инструменты.

• Обеспечить участие частных кредиторов в мораториях. Несмотря на призыв G20 к участию частных кредиторов в текущем моратории на задолженность (G20, 2020[55]), это еще не согласовано. Институт международных финансов (основной форум для координации частных кредиторов) рекомендовал, чтобы частные кредиторы добровольно предоставили отсрочку по выплате долга для стран, имеющих право на мораторий, на фиксированный период времени и по запросу — аналогично тому, что объявил официальный сектор. (Институт международных финансов, 2020[56]). По состоянию на август 2020 года запросов к частным кредиторам не поступало. Достижение соглашения между частными кредиторами о приостановке платежей по обслуживанию долга для заинтересованных стран имеет важное значение, учитывая, что задолженность перед частными кредиторами составляет значительную часть общего внешнего долга и что этот долг является более обременительным для должников из-за его более коротких сроков погашения и более высоких процентов. ставки. По оценкам МВФ, в 2020 году частные кредиторы из африканских стран должны обслуживать долг в размере 16 млрд долларов США, что, по прогнозам, составит более 10% бюджетных доходов этих стран (IMF, 2020[50]).

• Привлекайте компании, торгующие сырьевыми товарами, к обсуждению приостановки долга. Соглашение между частными кредиторами о приостановке платежей по обслуживанию долга должно также охватывать компании по торговле сырьевыми товарами, учитывая их растущее значение в качестве кредиторов развивающихся стран-экспортеров нефти. Эта группа компаний в настоящее время не участвует в основном форуме по согласованию позиций частных кредиторов, Институте международных финансов, который в основном представляет финансовую отрасль. Торговцы сырьевыми товарами также не входят в недавно созданную Рабочую группу частных кредиторов Африки, созданную для представления частных кредиторов и оказания помощи в координации с правительствами африканских стран и другими поставщиками долговых обязательств. Благодаря существующим связям с отраслью торговли сырьевыми товарами и пониманию роли этой отрасли в качестве источника финансирования (о чем свидетельствуют продолжающиеся исследования Управления сотрудничества в целях развития ОЭСР по незаконным финансовым потокам и торговле сырьевыми товарами4), ОЭСР и ее государства-члены могли бы использовать свои роли для привлечения фирмам, торгующим сырьевыми товарами, участвовать в скоординированных переговорах с частными кредиторами.

В текущем сценарии ожидается рост заимствований. Учитывая структуру долгового портфеля стран до кризиса, ожидается, что дополнительные кредиты, предоставляемые странам-экспортерам нефти, будут поступать в виде обеспеченного долга. Таким образом, будет важно поддерживать текущие усилия по укреплению потенциала и институтов стран в области управления долгом, таких как совместный Механизм управления долгом Всемирного банка и МВФ.

 Для повышения устойчивости и снижения риска коррупции или незаконных финансовых потоков кредитные соглашения могут включать:

• Расширенная комплексная проверка. Усиление должной осмотрительности будет означать, что кредиторы, в том числе частные кредиторы, такие как фирмы, занимающиеся торговлей сырьевыми товарами (вместе или без участия финансовых учреждений), рассматривают общий профиль долга своего контрагента как часть своей оценки кредитоспособности страны. Основываясь на Добровольных принципах прозрачности долга Института международных финансов, фирмы, занимающиеся торговлей сырьевыми товарами, могут способствовать снижению риска чрезмерного заимствования, уделяя должное внимание устойчивости долга заемщиков (Institute for International Finance, 2019).[57]). В тех случаях, когда кредиторы находят разумные основания для сомнений в приемлемости долга, им будет рекомендовано взаимодействовать с властями по этому вопросу, а также связываться с МВФ или Всемирным банком, которые могли бы учесть это в своем Анализе устойчивости долга. Такой обмен информацией может происходить на постоянной платформе, созданной для этой цели, и может быть организован ОЭСР или другим соответствующим учреждением. Важно, чтобы существовала институциональная система для централизованного сбора таких данных таким образом, чтобы защитить коммерческую конфиденциальность.

• Оговорки о долговых обязательствах. Чтобы ограничить неустойчивое и вредоносное накопление долга, новые кредитные соглашения могут включать конкретные пункты, которые вызывают пересмотр условий, например, когда цены на нефть происходят вверх или вниз с определенной согласованной разницей, или в результате пандемий и стихийных бедствий. При рассмотрении такого предложения было бы важно компенсировать риск того, что такая оговорка о долговом кризисе приведет к более высоким затратам на финансирование для стран, учитывая, что она потенциально увеличивает риск, который несут кредиторы.

• Расширьте возможности механизмов отслеживания задолженности. Обязательства по предоставлению отчетности по кредитным соглашениям, обеспеченным сырьевыми товарами, в том числе в случаях, когда они выдаются национальными нефтяными компаниями и принадлежат компаниям, торгующим сырьевыми товарами, должны быть включены в базу данных Системы отчетности по должникам (DRS) Всемирного банка, как это рекомендовано в январском отчете МВФ и ВБ от 2020 года. Записка «Группы двадцати» об «Определениях государственного долга и отчетности в РСНД». Информация о обеспеченных долговых соглашениях, как правило, скудна и, как было показано, значительно подрывает усилия по оценке реального долга и финансового положения стран-заемщиков. Расширение раскрытия информации о кредитных соглашениях, обеспеченных сырьевыми товарами, будет основываться на текущей работе Инициативы прозрачности добывающих отраслей (ИПДО), которая включает раскрытие информации о кредитах, обеспеченных природными ресурсами, с коммерческой точки зрения.

Помимо управления текущим финансовым кризисом и рисками неприемлемого долга, коррупции и незаконных финансовых потоков, повышение устойчивости развивающихся стран-экспортеров нефти в будущем предполагает инвестирование в более чистую энергетику и промышленную политику, а также диверсификацию этих экономик, чтобы они не зависели от выбросов углерода. интенсивные отрасли.

 Используя возможность «зеленого» восстановления, финансирование развития (в частности, ОПР) могло бы помочь странам, зависящим от нефти, ускорить свой переход по крайней мере двумя способами:

• Помогите нефтедобывающим странам спланировать и перейти к более чистой и диверсифицированной энергетической и промышленной политике. Хотя нынешний кризис побуждает страны, зависящие от нефти, диверсифицировать политику в сторону более чистой и устойчивой политики развития, для этого нет готовых чертежей. Каждой стране потребуются тщательно выверенные национальные планы перехода, в которых должным образом учитываются возможности и ограничения (в том числе в области навыков, технологий и ресурсов) в данном контексте и т. д. Подход «лучше, чем было», отстаиваемый ОЭСР (2020 [58]), подразумевает развитие альтернативных и устойчивых цепочек поставок, будь то из сельскохозяйственного сектора или производства. Приветствуются возможности доступа к навыкам, знаниям и ресурсам стран-доноров, особенно производителей нефти, предоставляемых посредством институциональных партнерских соглашений, других форм наращивания потенциала или аналитической поддержки, и они могут основываться на значительном богатстве знаний и опыта, накопленных МФУ (например, Группа Всемирного банка) в этих областях.

• Использование официальной помощи в целях развития для мобилизации дополнительных финансовых средств на цели развития для стимулирования диверсификации и обеспечения «зеленого» восстановления. Можно ожидать, что развитые нефтедобывающие страны попытаются ускорить экономическую диверсификацию в ответ на последствия COVID-19 и продолжающийся структурный спад в использовании ископаемого топлива и инвестициях. Тем не менее, ожидается, что они также столкнутся с трудностями в привлечении высококачественного финансирования, поскольку инвесторы перемещают свои активы в более безопасные убежища. Поскольку триллионы долларов инвестируются в низкодоходные финансовые инструменты, а инвесторы ищут не только финансовую выгоду, но и экологическую и социальную отдачу, у мировых политиков появляется возможность поощрять приведение финансирования развития в соответствие с ЦУР. Усиление стандартов, предоставление эффективных инструментов для согласования и распределения рисков, а также создание равных условий с помощью надлежащих правил могут помочь странам в мобилизации финансовых средств для поддержки более чистой и диверсифицированной деятельности. Помимо того, что ОПР является прямым источником финансирования для стран, переходящих к более чистой и диверсифицированной энергетической и промышленной политике, ОПР может помочь восполнить дефицит финансирования, помогая странам мобилизовать дополнительное финансирование из коммерческих источников посредством, например, механизмов смешанного финансирования (т. е. гибридных инвестиций ОПР). ) (ОЭСР, 2020 г.[59]]).

Для тех стран, которые все еще активно занимаются добычей нефти и газа, Комитет содействия развитию ОЭСР (DAC) также изучает средства, с помощью которых эти государства-производители нефти могут управлять и снижать риски незаконных финансовых потоков и коррупции, с появляются два важных направления работы:

• Усиление управления коммерческими и финансовыми рисками национальных нефтяных компаний, чтобы обеспечить честность в коммерческих обязательствах и согласовать с процессом постепенной декарбонизации. Здесь опять-таки смешанные гарантии финансового или кредитного риска могли бы способствовать более высоким стандартам корпоративного управления, управления экологическими рисками и социальной ответственности и в то же время могли бы способствовать постепенному обезуглероживанию инвестиций, которые направляют государства-производители на путь эффективного перехода к энергетике. Помимо существенного снижения рисков долгового кризиса, такие обязательства положительно повлияли бы на ситуацию, при которой национальные нефтяные компании в большей степени благоприятствовали бы принятию финансовой комплексной проверки, прозрачности и подотчетности.

• Максимальное перечисление доходов от продажи нефти в национальные бюджеты. Обеспечение более эффективного управления рисками на национальном уровне за счет усиленной должной осмотрительности и эффективного использования (и передачи) вклада природных ресурсов в национальные бюджеты имеет центральное значение для фискальной стабилизации в текущем контексте. Недавно принятый компонент IV «Управление доходами от природных ресурсов» в Кодексе финансовой прозрачности МВФ, регулярное использование новой системы управления и борьбы с коррупцией для консультаций в соответствии со Статьей IV, а также возможность использовать исключительные протоколы политики (включая финансовый аудит и аудит эффективности национальных нефтяных компаний и органов по сбору доходов от нефти), каждая из которых обеспечивает важные средства повышения устойчивости долга и содействия финансовой прозрачности и управления в контексте этих стран, поддерживая нефтедобывающие развивающиеся страны в более эффективном восстановлении.

Ссылки

[31] Barma, N. et al. (2011), Арендная плата в богатство? Политическая экономия развития, основанного на природных ресурсах, Всемирный банк, http://dx.doi.org/10.1596/978-0-8213-8480-0 (по состоянию на 22 мая 2020 г.).

[15] BBC (2020), Цена на нефть рухнула до самого низкого уровня за 18 лет, https://www. bbc.com/news/business-52089127 (по состоянию на 14 сентября 2020 г.).

[60] BBC (2020), цены на нефть в США становятся отрицательными по мере снижения спроса, https://www.bbc.com/news/business-52350082 (по состоянию на 14 сентября 2020 г.).

[18] Блас, Дж. и Э. Письменная (2020 г.), Саудовская Аравия увеличивает добычу нефти, игнорируя призыв Трампа прекратить ценовую войну, https://www.bloomberg.com/news/articles/2020-04-01/ saudi-arabia-resists-trump-s-attempt-to-broker-an-нефтяная война-перемирие (по состоянию на 12 мая 2020 г.).

[54] Bloomberg (2017 г.), Чад тормозит долговые переговоры с Glencore, https://www.iol.co.za/business-report/companies/debt-distressed-chad-stalls-debt- talks-with-glencore-12207223 (по состоянию на 12 августа 2020 г.).

[14] BNP Paribas (2020), Крупная нефть: взгляд в дуло неопределенного будущего, https://docfinder.bnpparibas-am.com/api/files/22AC4C06-8B50-4D3B-BC34-EF7A99DF9680 (по состоянию на 14 мая 2020 г.).

[19] Брауэр Д. (2020 г.), Почему рекордное сокращение ОПЕК не соответствует спросу на коронавирус, https://www.ft.com/content/2a91fd26-c337-427f-8b24-9f53bc321bb2 (доступ 12 мая 2020 г.).

[37] Кальдерон, К. и А. Цойфак (2020), Занять с печалью? Изменение профиля риска долга стран Африки к югу от Сахары, Всемирный банк, Saharan-Africas-Debt.pdf (по состоянию на 12 сентября 2020 г.).

[29] Купер, Ф. (2002), Африка с 1940 года: прошлое настоящего, издательство Кембриджского университета.

[26] Корден, М. и П. Нири (1982), «Быстро развивающийся сектор и деиндустриализация в малой открытой экономике», Economic Journal, Vol. 92/368, стр. 825–48.

[30] де Коррал, М. и Р. Шварц (2013 г.), «Совсем не проклятие: почему ближневосточные нефтяные государства терпят крах и как это можно предотвратить», Journal of Intervention and Statebuilding, Vol. 7/3.

[11] де ла Круа, Д. и К. Делаваллад (2009 г.), «Рост, государственные инвестиции и коррупция с несостоятельными институтами», Экономика управления, Vol. 10/3, стр. 187–219.

[3] Elgouacemi, A. et al. (2020), Финансовые последствия перехода к низкоуглеродному режиму, https://doi.org/10.1787/6cea13aa-en.

[55] G20 (2020), Коммюнике встречи министров финансов и управляющих центральных банков G20, https://g20.org/en/media/Documents/G20_FMCBG_Communiqu%C3%A9_EN%20(2).pdf (по состоянию на 12 май 2020 г.).

[63] G20 (2017), Операционное руководство G20 по устойчивому финансированию, https://www.bundesfinanzministerium.de/Content/EN/Standardartikel/Topics/world/G7-G20/G20-Documents/g20-operational-guidelines -for-sustainable-financing.pdf?__blob=publicationFile&v=1 (по состоянию на 15 сентября 2020 г.).

[5] Гиллис, А., М. Гениа и Л. Куммер (2014 г.), Крупные транжиры: швейцарские торговые компании, африканская нефть и риски непрозрачности, https://resourcegovernance.org/analysis-tools/publications/ big-spenders-swiss-trading-companies-african-oil-and-risks-opacity (по состоянию на 21 мая 2020 г.).

[12] Хертог С. (2010), «Бросив вызов ресурсному проклятию: объяснение успешных государственных предприятий в государствах Рантье», World Politics, Vol. 62/2, стр. 261-301.

[1] МЭА (2020), Беспорядки на энергетическом рынке усугубляют проблемы для многих крупных экспортеров нефти и газа, https://www.iea.org/articles/energy-market-turmoil-deepens-challenges-for-many-major -нефть-и-газ-экспортеры (по состоянию на 12 июня 2020 г.).

[16] МЭА (2020 г.), Отчет МЭА о рынке нефти — апрель 2020 г., https://www.iea.org/reports/oil-market-report-april-2020 (по состоянию на 12 июня 2020 г.).

[17] МЭА (2020 г.), Отчет о рынке нефти — август 2020 г., https://www.iea.org/reports/oil-market-report-august-2020 (по состоянию на 12 сентября 2020 г.).

[28] IEA (2018), Outlook for Producer Economic 2018, https://webstore.iea.org/download/direct/2371 (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

[43] Имам П. (2019 г.), Обеспеченный суверенный долг – затраты и выгоды, https://www.imf.org/~/media/Files/Countries/ResRep/ZWE/collaterized-debt-presentation-august -2019-final. ashx (по состоянию на 23 мая 2020 г.).

[50] IMF (2020), Справочная записка по виртуальному мероприятию высокого уровня «Мобилизация с Африкой», https://www.tralac.org/documents/news/3311-background-note-for-mobilizing-with-africa- high-level-virtual-event-2020-spring-meetings-april-2020/file.html (по состоянию на 12 мая 2020 г.).

[38] МВФ (2020), Emergency Financing and Debt Relief, https://www.imf.org/en/Topics/imf-and-covid19/COVID-Lending-Tracker (по состоянию на 9 сентября 2020 г.).

[48] МВФ (2020 г.), Перспективы развития мировой экономики, апрель 2020 г.: Великая изоляция, https://www.imf.org/en/Publications/WEO/Issues/2020/04/14/weo-april-2020 (по состоянию на 1 сентября 2020 г.).

[46] МВФ (2019), Отчет персонала Республики Конго — пресс-релиз; Отчет персонала; Анализ устойчивости долга и заявление исполнительного директора Международного валютного фонда Республики Конго, http://www.imf.org/~/media/Files/Publications/CR/2019/1COGEA2019001.pdf (по состоянию на 14 сентября 2020).

[53] IMF (2017), Запрос Чада на трехлетнее соглашение в рамках расширенного кредитного механизма и аннулирование текущего соглашения — пресс-релиз; Отчет персонала; и Заявление исполнительного директора МВФ Чада, https://www.imf.org/~/media/Files/Publications/CR/2017/cr17246.ashx (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

[61] МВФ (2012), Основы макроэкономической политики для богатых природными ресурсами развивающихся стран, https://www.imf.org/external/np/pp/eng/2012/082412.pdf (по состоянию на 14 сентября 2020 г. ).

[57] Институт международных финансов (2019 г.), Добровольные принципы прозрачности долга, https://www.iif.com/Portals/0/Files/Principles%20for%20Debt%20Transparency.pdf (по состоянию на 15 сентября 2020 г. ).

[56] Институт международных финансов (2020 г.), Заявление IIF по итогам виртуальной встречи министров финансов и управляющих центральных банков G20, https://www.iif.com/Press/View/ID/3856/IIF- Заявление по итогам виртуальной встречи министров финансов и управляющих центральных банков G20 (по состоянию на 1 августа 2020 г. ).

[52] ITET (2017), Инициатива взаимосвязи за прозрачность в добывающих отраслях промышленности в Чаде, 2015 г., https://eiti.org/files/documents/rapport_itie_tchad_2015.pdf (по состоянию на 14 сентября 2020 г.).

[51] Джонс, М. (2020), Падение цен на нефть повлияло на рейтинги Нигерии, Анголы и Мексики; Саудовская Аравия и Россия пощажены, https://www.reuters.com/article/us-ratings-oil-s-p/oil-slump-scalps-nigeria-angola-mexico-ratings-saudi-and-russia-spared-idUSKBN21D3TS (доступ на 1 сентября 2020 г.).

[41] Jubilee Debt Campaign (2018), Растущий долговой кризис в Африке: Кому причитается долг?, https://jubileedebt.org.uk/wp/wp-content/uploads/2018/09/Briefing_09.18.pdf (по состоянию на 15 мая 2020 г.).

[25] Карл, Т. (1997), Парадокс изобилия: нефтяные бумы и нефтяные государства, University of California Press.

[2] Лан, Г. и С. Брэдли (2020 г.), Как COVID-19 меняет возможности роста за счет нефти и газа, https://oecd-development-matters.org/2020/07/10 /how-covid-19-is-change-the-opportunities-for-oil-and-gas-led-growth/ (по состоянию на 2 мая 2020 г. ).

[27] Лашитью, А., М. Росс и Э. Веркер (2020 г.), «Что способствует успешной экономической диверсификации в странах, богатых природными ресурсами?», The World Bank Research Observer, https://doi.org/10.1093/wbro/lkaa001 (по состоянию на 2 мая 2020 г.).

[47] Медник С. (2019 г.), Sprouting Weapons of War, https://www.occrp.org/en/Investigations/sprouting-weapons-of-war (по состоянию на 2 сентября 2020 г.).

[42] Михай Д., А. Адам и Дж. Хван (2020 г.), Кредиты, обеспеченные природными ресурсами: подводные камни и потенциал, Институт управления природными ресурсами, https://resourcegovernance.org/sites/default/files/documents/ resource-backed-loans-pitfalls-and-potential.pdf (по состоянию на 2 мая 2020 г.).

[34] Ндикумана, Л. и Дж. Бойс (2018 г.), Бегство капитала из Африки: обновленная методология и новые оценки, https://www.peri.umass.edu/publication/item/download/778_fa29a05ba7daf180c272fa04f428f372 (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

[10] NRGI (2017), Индекс управления ресурсами 2017 г. , https://resourcegovernance.org/sites/default/files/documents/2017-resource-governance-index.pdf (по состоянию на 14 сентября 2020 г.).

[39] ОЭСР (2020 г.), «Приостановление выплаты долга» для беднейших стран: сколько поставлено на карту?, https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/a-debt-standstill-for -the-poorest-countries-сколько-is-at-stake-462eabd8/ (по состоянию на 14 сентября 2020 г.).

[59] ОЭСР (2020), Согласование сотрудничества в целях развития и действий по борьбе с изменением климата: единственный путь вперед, https://doi.org/10.1787/19

2 (по состоянию на 12 июня 2020 г.).

[58] ОЭСР (2020), Лучшее восстановление: устойчивое, устойчивое восстановление после COVID-19, http://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/building-back-better-a-sustainable- resilient-recovery-after-covid-19-52b869f5/ (по состоянию на 1 августа 2020 г.).

[35] ОЭСР (2020), Политические меры по предотвращению коррупции и взяточничества в условиях COVID-19реагирование и восстановление, https://read. oecd-ilibrary.org/view/?ref=133_133216-hn3bqtlvkw&title=Policy-measures-to-avoid-corporation-and-bribery-in-the-COVID-19-response-and -восстановление (по состоянию на 1 июля 2020 г.).

[24] ОЭСР (2018 г.), Приложение ОЭСР к Перечню мер поддержки использования ископаемых видов топлива, 2018 г., https://doi.org/10.1787/9789264286061-en.

[62] ОЭСР (2018 г.), States of Fragility 2018, OECD Publishing, Paris, https://doi.org/10.1787/9789264302075-en (по состоянию на 15 апреля 2020 г.).

[36] ОЭСР (2014 г.), Отчет ОЭСР о взяточничестве за рубежом, Издательство ОЭСР, Париж, https://dx.doi.org/10.1787/9789264226616-en (по состоянию на 2 мая 2020 г.).

[20] Petroleum Economist (2020), Covid-19 ставит африканскую энергетику на паузу, http://admin.petroleum-economist.com/articles/upstream/exploration-production/2020/covid-19-puts-african- энергия на паузе (по состоянию на 13 августа 2020 г.).

[23] Пеццини, М. и Х. Халланд (2020 г.), Как Covid-19 может помочь устранить субсидии на ископаемое топливо, стр. 4 июня, https://www.prospectmagazine.co.uk/economics-and-finance/how-covid-19.-could-help-eliminate-fossil-fuel-subsidies (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

[33] PRNewswire (2020), Опрос указывает на повышенный спрос на «золотые визы» после пандемии COVID-19, с. 5 мая, https://www.prnewswire.com/news-releases/survey-points-to-increased-demand-for-golden-visas-following-covid-19-pandemic-301053031.html (по состоянию на 12 июня 2020 г.). ).

[8] Росс М. (2012 г.), Нефтяное проклятие: как нефтяное богатство влияет на развитие наций, Издательство Принстонского университета.

[7] Сакс, Дж. и А. Уорнер (1995), «Изобилие природных ресурсов и экономический рост», Рабочий документ Национального бюро экономических исследований 5398.

[13] Соарес де Оливейра, Р. (2007), Нефть и политика в Гвинейском заливе, Херст.

[21] Исследовательский отдел Statista (2020 г.), Мировая безубыточная цена на нефть по странам, 2015 г., https://www.statista.com/statistics/1070981/worldwide-breakeven-oil-price-by-country/ (по состоянию на 25 июнь 2020 г. ).

[22] The Economist (2016), Распродажа века?, https://www.economist.com/briefing/2016/01/09/sale-of-the-centre (по состоянию на 23 сентября 2020 г.).

[44] Trafigura (2020), Prepayments Demystified, https://www.commoditiesdemystified.info/en/ (по состоянию на 12 июня 2020 г.).

[6] ЮНКТАД (2020 г.), Шок Covid-19 для развивающихся стран: на пути к программе «все, что нужно» для двух третей населения мира, оставшихся позади, https://unctad.org/en/ PublicationsLibrary/gds_tdr2019_covid2_en.pdf (по состоянию на 15 апреля 2020 г.).

[4] ЮНКТАД (2019), Состояние зависимости от сырьевых товаров, 2019 г., https://unctad.org/en/PublicationsLibrary/ditccom2019d1_en.pdf (по состоянию на 1 июня 2020 г.).

[40] Уоткинс, К. (2020 г.), Обеспечение облегчения бремени задолженности беднейших слоев населения, МВФ, https://www.imf.org/external/pubs/ft/fandd/2020/08/debt-relief-for- the-poorest-kevin-watkins.htm (по состоянию на 23 июня 2020 г.).

[45] Уайт, Н. (2019), Товарные трейдеры и кредиторы последней инстанции, https://www.globalwitness.org/en/blog/commodity-traders-lenders-of-last-resort/ (по состоянию на 24 апрель 2020 г.).

[32] Уильямс, О. (2020), Состоятельные переводят свои деньги в налоговые убежища, с. 28 апреля, https://www.forbes.com/sites/oliverwilliams1/2020/04/28/wealthy-move-their-money-to-tax-havens/#4addb9f4251c (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

[49] Всемирный банк (2020 г.), Как Группа Всемирного банка помогает странам с COVID-19 (коронавирусом), https://www.worldbank.org/en/news/factsheet/2020/02/11/how -the-world-bank-group-is-helping-countries-with-covid-19-coronavirus (по состоянию на 12 июня 2020 г.).

[9] Всемирный банк (2011 г.), Доклад о мировом развитии: конфликт, безопасность и развитие, https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/4389 (по состоянию на 2 июня 2020 г.).

Благодарности

Этот краткий обзор был написан Ребеккой Энгебретсен, аналитиком по вопросам политики, Эффективные, инклюзивные и подотчетные институты, под руководством и контролем Кэтрин Андерсон, Руководителя группы, Эффективные, инклюзивные и подотчетные институты.

Примечания

1.

Страна зависит от сырьевых товаров, если товары составляют более 60% ее общего товарного экспорта (в стоимостном выражении) (UNCTAD, 2019[4]).

2.

Неустойчивость классифицируется в соответствии с Концепцией хрупкости ОЭСР 2018 г. (OECD, 2018[62]), зависимость от нефтегазовых ресурсов классифицируется в соответствии с (IMF, 2012[61]), странами с низким уровнем дохода и доходом ниже среднего ( СНД и СНСД) определяются как страны с доходом на душу населения ниже порогового уровня.

3.

Под «Волатильностью» понимается разница между самым высоким и самым низким значением в течение одного и того же месяца.

4.

Многолетняя программа работы «Незаконные финансовые потоки в торговле нефтью и газом: опыт, уроки и предложения» была запущена членами Целевой группы по борьбе с коррупцией (ACTT), вспомогательного органа Комитета содействия развитию ОЭСР. (OECD-DAC) в марте 2019 года.

Более высокие цены на нефть дают алжирскому режиму передышку

До недавнего времени казалось, что у алжирских генералов заканчиваются варианты. После обвала цен на нефть в 2014 году страна пережила годы бюджетных ограничений и обвала валюты, за которыми последовал подъем национального движения протеста, известного как Hirak в 2019 году, что привело к свержению президента Абдельазиза Бутефлики армией в апреле того же года.

После прихода к власти нового президента Абдельмаджида Теббуна режим воспользовался пандемией COVID-19, чтобы усилить репрессии против протестующих и оппозиции. Но перспектива возвращения к масштабным протестам, вызванным резким падением уровня жизни, оставалась постоянной угрозой.

Сегодня такая возможность кажется менее вероятной. Это не потому, что жизнь среднестатистического алжирца стала легче. Стоимость алжирского динара по отношению к доллару постоянно падает с 2014 года. Засуха и отсутствие инвестиций в инфраструктуру неоднократно приводили к нормированию водопроводной воды в крупных городах, особенно летом 2021 года. Безработица выросла в связи с экономическим кризисом. подогретой пандемией. Зависимость от импорта продуктов питания продолжает подрывать покупательную способность алжирцев в условиях растущей глобальной инфляции.

Тем не менее, несмотря на все трудности, силовая структура Алжира, состоящая из различных военнослужащих, оперативников спецслужб и стареющих политиков, сейчас пользуется самыми благоприятными за многие годы условиями для сохранения своей власти. В то время как война России с Украиной поддерживает высокие цены на нефть и газ, автократический режим Алжира пополняет свои финансовые резервы после долгих лет их истощения. Это обновленное бюджетное пространство облегчит правительству борьбу с любым намеком на народное недовольство.

Но вместо того, чтобы снова тратить деньги на новые повышения заработной платы или другие формы ускоренного распределения арендной платы, как это было в прошлом, режим, похоже, на этот раз применяет более осторожный подход. Похоже, что он модулирует свою финансовую реакцию в зависимости от потребностей момента, внимательно следя за любыми волнами социальных и экономических раздоров. Хотя сейчас в его распоряжении больше ресурсов, режим, скорее всего, ослабит свои кошельки только в том случае, если цены продолжат резко расти, вызывая новые беспорядки. Тем временем он, вероятно, рассмотрит текущую ситуацию как возможность увеличить финансовые резервы государства и укрепить свои позиции для борьбы с любыми будущими кризисами.

Зависимость Рантье

Алжир сильно зависит от экспорта углеводородов. По данным Всемирного банка, в период 2015–2020 годов на них приходилось 19% ВВП, 94% экспорта продукции и 40% доходов бюджета. После обвала цен на нефть в 2014 году Алжир долгие годы имел дефицит бюджета и счета текущих операций. Чтобы прокормить себя, он сжег финансовые резервы, накопленные во время нефтяного суперцикла 2008–2014 годов. После многих лет кипящего народного недовольства именно снижение доходов от энергоносителей проложило путь к возникновению протестного движения Хирак в 2019 году.. Со 121,9 млрд долларов США в октябре 2016 года валютные резервы Алжира к марту 2021 года упали до 42 млрд долларов США. Без четкого планирования или стратегии страна столкнулась с неизбежной потребностью в финансовой помощи — либо со стороны многосторонних учреждений, либо двустороннего соглашения с дружественным государством. нация. Казалось, что правители Алжира, прислоненные спиной к стене, не имели иного выбора, кроме как ждать чуда.

Но в конце 2021 года доходы Алжира от углеводородов, а вместе с ними и экономическое состояние страны, начали улучшаться. Экономическое ускорение после COVID и логистические ограничения привели к резкому росту цен на нефть в четвертом квартале 2021 года. После начала года примерно на уровне 50 долларов за баррель цены на нефть марки Brent в среднем составляли 71 доллар в течение 2021 года и достигли 86 долларов.

Воодушевленный более высоким мировым спросом и ценами, Алжир увеличил добычу со 175,9 млн тонн нефтяного эквивалента (тнэ) в 2020 году до 185,2 млн тнэ в 2021 году. За тот же период доходы от экспорта углеводородов выросли с 20 млрд долларов США до 34,5 млрд долларов США. Наконец правящая система Алжира получила то, чего желала: некоторую передышку.

Спасенные войной

Еще до начала конфликта в Украине алжирские власти, казалось, были обеспокоены тем, что рост мировой инфляции, особенно цен на продовольственные товары, может спровоцировать новую волну протестов по всей стране. В середине февраля президент Теббун сделал неожиданное заявление: повышение налогов на некоторые продукты питания, которые были включены в бюджет на 2022 год, будет заморожено.

Затем решение Владимира Путина в конце февраля вторгнуться в Украину подтолкнуло цены на нефть к дальнейшему росту. Даже с учетом того, что в начале войны цены на нефть марки Brent на мгновение превысили 123 доллара за баррель, алжирские власти изначально проявляли осторожность в отношении увеличения государственных расходов на фоне роста доходов от экспорта. Похоже, что правительство придерживается бюджетных прогнозов на 2022 год, сделанных до начала конфликта.

Однако совсем недавно правительство выделило 35 миллиардов DA (240 миллионов долларов) на стабилизацию цен на сахар и растительное масло, два основных продукта питания, цены на которые резко выросли. Кроме того, DA80 млрд (550 млн долларов США) было направлено на финансирование помощи по безработице. Бенефициары получают 13 000 DA (89 долларов США).) в месяц. По состоянию на середину апреля в программу было принято более 900 000 алжирцев в возрасте от 18 до 40 лет. Финансирование такого типа поддержки было бы намного сложнее, если бы цены на нефть по-прежнему находились в диапазоне 70 долларов, а не 113 долларов, по которым торговалась нефть марки Brent в конце мая.

Это не первый случай, когда режим использует финансовые переводы для поддержания социального спокойствия. В 2011 году, на фоне региональных протестов «арабской весны», власти задним числом одобрили повышение заработной платы полицейским и увеличили субсидии на крупы, растительное масло, сахар и молоко. Позже в том же году, после забастовок рабочих, правительство увеличило пенсии с 20% до 30%. На этот раз только значительное обострение общественных беспорядков, вероятно, приведет к тому, что правительство направит увеличенную финансовую поддержку конкретным группам населения, а не продолжит свой путь, пытаясь снизить общее инфляционное давление на алжирские домохозяйства за счет субсидий.

Дипломатический апгрейд

Помимо вливания столь необходимой ликвидности в казну Алжира, война на Украине также повысила дипломатический статус страны. Непрозрачное отношение стареющих генералов к иностранным державам и их неспособность проводить экономические и политические реформы укрепили репутацию Алжира как своего рода мягкого государства-изгоя, несмотря на его важность как производителя энергии и его стратегическую значимость в борьбе с нестабильностью в Сахеле. Это снижение статуса ускорилось в последние годы, поскольку спор Алжира с соседним Марокко по поводу Западной Сахары становился все более нестабильным.

Но сейчас Алжир находится в завидном положении экспортера энергии. После того, как Испания присоединилась к Марокко по вопросу о Западной Сахаре, Алжир отказался увеличить продажи газа Мадриду и даже пригрозил полностью прекратить экспорт газа, если Испания перепродаст какой-либо алжирский газ Марокко.

Официальные лица США пытаются наладить натянутые отношения с такими странами, как Венесуэла, Иран, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, чтобы вывести на мировые рынки больше нефти и газа. По сравнению с этими странами роль Алжира как поставщика энергии гораздо более ограничена. Но тот факт, что большинство западных экономик стремятся уменьшить свою зависимость от энергии Москвы, является еще одной хорошей новостью для правителей Алжира и их стремления сохранить статус-кво.

Страна производит примерно 1 миллион баррелей в день (баррелей в сутки) нефти, и на недавнем совещании ОПЕК+, на котором были согласованы новые квоты для добывающего картеля, было установлено, что ежедневная добыча в Алжире будет увеличена на 11 000 баррелей в сутки к июню. Более высокая добыча увеличит добычу нефти с 1 013 000 баррелей в сутки в мае до примерно 1 024 000 баррелей в сутки в июне. При нынешнем уровне цен это значительный прирост ежедневных доходов Алжира.

Потребности в газе

Но именно добыча природного газа в Алжире представляет в настоящее время особый интерес для западных стран. Алжир производит около 130 миллиардов кубометров газа в год и занимает 10-е место в мире по производству газа и входит в пятерку крупнейших экспортеров сжиженного природного газа (СПГ) в Европу. В настоящее время Европа получает 11% своих потребностей в природном газе из Алжира, но энергетический сектор страны не может значительно увеличить производство в краткосрочной перспективе или увеличить свою долю на европейском газовом рынке.

Внутреннее потребление газа значительно увеличилось за последние годы, что обусловлено ростом потребления в жилых помещениях и газовыми электростанциями, которые производят всю электроэнергию в Алжире. В настоящее время страна потребляет примерно 60% добываемого газа.

Кроме того, стареющие месторождения углеводородов в Алжире требуют огромных сумм частных и государственных инвестиций, чтобы компенсировать многолетнее устойчивое недофинансирование. Для внедрения новых открытий в Интернет потребуются иностранные партнеры, готовые иметь дело с непрозрачным режимом регулирования Алжира и сложной деловой средой.

Но поскольку европейские страны хотят запастись энергоресурсами до наступления зимы, любые дополнительные поставки помогут. Алжир уже подписал соглашение об увеличении продаж газа в Италию в среднесрочной перспективе. С двумя газопроводами, соединяющими ее с Испанией и Италией, страна останется небольшим, но важным альтернативным источником газа для ЕС.

Даже если в краткосрочной перспективе страна не сможет поставлять больше нескольких дополнительных миллиардов кубометров газа в год, нынешний кризис увеличивает стратегическую ценность Алжира для Европы. Это потенциально заставит и Брюссель, и Вашингтон дважды подумать, прежде чем чрезмерно критиковать продолжающееся подавление военным режимом гражданских и политических свобод.

Продолжая проверять нейтралитет Алжира в отношении конфликта на Украине, 10 мая министр иностранных дел России Сергей Лавров неожиданно посетил Алжир. Он направил президенту России Владимиру Путину приглашение посетить Москву с визитом в Москву. Россия была историческим партнером Алжира и ключевым поставщиком оружия. В период с 2016 по 2020 год Москва продала Алжиру оружия на 4,2 миллиарда долларов, что эквивалентно почти 15% всего российского экспорта вооружений за этот период. Визит Лаврова состоялся менее чем через два месяца после визита госсекретаря США Энтони Блинкена в столицу Алжира. Пока длится конфликт, Алжир, скорее всего, сможет вести себя дружелюбно с обеими сторонами и находить желающих купить любые запасы углеводородов.

Возобновление репрессий

Несмотря на большую способность правительства вкладывать деньги в решение социальных проблем, большинство основных условий, вызвавших протесты в Хираке в 2019 году, существенно не изменились. Большинство алжирцев сталкиваются с растущим давлением со стороны высоких цен, ограниченных гражданских и политических прав и отсутствия экономических возможностей.

С февраля 2021 года, когда возобновились протесты в Хираке, тысячи алжирцев были арестованы или временно задержаны за участие в демонстрациях или распространение инакомыслия в Интернете. В начале 2022 года в алжирских тюрьмах все еще находились сотни политических заключенных. В апреле на месяц Рамадан президент Алжира объявил амнистию для 70 из них. По словам президента Теббуна, который неоднократно отрицал наличие в Алжире политических заключенных, их обвиняли в «общественных беспорядках».

Этот жест не сигнализировал об изменении стратегии режима. Непрозрачное руководство страны будет продолжать ограничивать гражданские свободы и использовать энергетические ресурсы для поддержания военно-политической олигархии, правившей с момента обретения независимости. Накопившись на нефтяные и газовые деньги, ему будет легче повысить зарплаты сотрудникам службы безопасности, направляемым для разгона протестов, или снизить цены на хлеб и другие товары, чтобы люди вообще не выходили на улицы. Пока конфликт в Украине поддерживает высокие цены на нефть и газ, автократический режим Алжира будет продолжать владеть большинством инструментов, необходимых ему для обеспечения своего выживания.

Франсиско Серрано — журналист, писатель и аналитик. Его работа сосредоточена на Северной Африке, Ближнем Востоке и Латинской Америке. Взгляды, выраженные в этом произведении, являются его собственными.

Фото Dukas/Universal Images Group через Getty Images

Институт Ближнего Востока (MEI) является независимой, беспристрастной, некоммерческой образовательной организацией. Он не занимается пропагандой, и мнения его ученых являются их собственными. MEI приветствует финансовые пожертвования, но сохраняет исключительный редакционный контроль над своей работой, а его публикации отражают только взгляды авторов. Чтобы просмотреть список доноров MEI, нажмите 9.1100 ее эл.

Бюро трудовой статистики США

С 2012 года индексы цен на импорт и экспорт в США имеют тенденцию к снижению. Однако в 2016 году эти индексы изменили тенденцию, так как оба показателя за год выросли. Цены на сырую нефть и обменные курсы говорят о многом. В этой статье обсуждается, как изменения этих двух фундаментальных экономических характеристик повлияли на тенденции 2016 года, и изучается динамика цен, обнаруженная в подробных индексах импорта и экспорта США.

Основные статистические данные о торговле США в 2016 году

В 2016 году цены на импорт и экспорт США выросли на 1,9% и 1,3% соответственно. ¹ Это стало первым повышением цен как на импорт, так и на экспорт за календарный год с 2011 года. Доллар США укрепился в 2016 году, продолжив повышательную тенденцию, которая началась в 2014 году и сохранялась до 2015 года. давление на цены оказалось недостаточным для того, чтобы компенсировать рост цен на топливо, что привело к росту как импортных, так и экспортных цен.

В 2016 году общая стоимость товаров снизилась, несмотря на рост импортных и экспортных цен. Торговая стоимость экспортных товаров США упала на 3,5 процента с 2015 по 2016 год, с 1,5 триллиона долларов до 1,45 триллиона долларов. ² Аналогичным образом, стоимость общей торговли импортными товарами США снизилась на 2,7 процента, с 2,25 триллиона долларов до 2,19 триллиона долларов. ³ В результате изменения общей стоимости торговли экспортными и импортными товарами торговый баланс США сократился на 1,1 процента, с 745 миллиардов долларов до 737 миллиардов долларов. ⁴ (Эти экономические характеристики показаны на рис. 1, а также цены на импорт и экспорт.) По данным Бюро переписи населения США, это снижение было связано с падением общей стоимости торговли двумя категориями товаров: (1) промышленными товарами и материалами и (2) средства производства. На стоимость этих позиций в значительной степени повлияло глобальное замедление добычи сырой нефти, производства нефтепродуктов и спроса на сопутствующее оборудование и оборудование для бурения нефтяных скважин. ⁵

⁠

Просмотреть данные диаграммы

В 2016 году доллар США укрепился по отношению к большинству основных валют из-за улучшения общих экономических условий в Соединенных Штатах. Это было, по крайней мере, частично связано с повышением процентной ставки на 0,25 процентного пункта, осуществленным Федеральной резервной системой США в декабре 2015 года — первое повышение ставки за 7 лет. ⁶

Относительная сила доллара влияет на импортные и экспортные цены США. Как правило, более сильный доллар снижает цены на оба товара, потому что импортеры используют меньше долларов для покупки одних и тех же иностранных товаров, а экспортеры снижают цены для поддержания конкурентоспособности. ⁷ Цены на многие товары обратно пропорциональны силе доллара США. Например, когда доллар укрепляется, цены на золото и другие драгоценные металлы обычно падают. Эта взаимосвязь существует, потому что эти драгоценные металлы обычно считаются безопасными инвестициями, привлекательными во время экономических спадов, но менее привлекательными в периоды экономической стабильности, когда доллар в целом силен. ⁸ Цены на сырую нефть также подвержены влиянию и имеют тенденцию к падению, когда доллар силен. Поскольку сырая нефть оценивается в долларах США, укрепление доллара стимулирует предложение и снижает спрос, способствуя падению цены.

За последние 3 года курс доллара США укрепился примерно на 26 процентов по отношению к широкому среднему курсу иностранных валют, что оказало понижательное давление на индексы цен на импорт и экспорт в США. Однако, в отличие от 2014 и 2015 годов, в 2016 году цены как на импорт, так и на экспорт выросли. Рынок сырой нефти и нефтепродуктов отреагировал на основные факторы мирового рынка, а не на давление обменного курса. Повышение основных индексов цен на импорт и экспорт было в значительной степени результатом восстановления цен на топливо. ⁹

Восстановление цен на топливо: основной катализатор в 2016 году

Индексы цен на импорт и экспорт всех товаров Бюро статистики труда США (BLS) рассчитываются с использованием подробной классификации конечного использования Бюро экономического анализа США (BEA). система. ¹⁰ Категория конечного использования горюче-смазочных материалов BEA включает сырую нефть, очищенную нефть и нефтепродукты, уголь и природный газ. Топливо играет решающую роль во всех аспектах экономики. Они поддерживают большинство видов транспорта, служат основным источником энергии для промышленности и жилых домов, а также являются важным вкладом в производство конкретных товаров, таких как химикаты, пластмассы и синтетический каучук. В 2016 году цены на топливо и увеличение доли топлива в стоимости торговли были основными причинами повышения цен как на импорт, так и на экспорт в США. Из всех продуктов в категории топлива нефть имеет наибольший вес. ¹¹ Чтобы полностью понять влияние значительного повышения цен на нефть в 2016 году, важно изучить тенденции на рынке сырой нефти за последние несколько лет.

Прогноз мировых тенденций и тенденций рынка США в 2016 году

Когда спрос на нефть упал во время Великой рецессии, эталонная цена в США — цена сырой нефти марки West Texas Intermediate (WTI) — упала до среднемесячного минимума в 39 долларов за баррель в Февраль 2009 г. ¹² Последующие улучшения в мировой экономике и низкие процентные ставки привели к росту цен на нефть по сравнению с 2009 г.по 2011 г. К апрелю 2011 г. цены выросли на 180% по сравнению с минимумом февраля 2009 г., достигнув пика в среднем за месяц в 109 долларов за баррель. ¹³ Эти повышенные цены на сырую нефть создали возможности и стимулы для более капиталоемкой добычи нефти, такой как гидроразрыв пласта, и производства альтернативной энергии, такой как добыча природного газа.

В конце 2011 года добыча сырой нефти в США выросла как в результате увеличения выкачки из традиционных нефтяных скважин, так и роста технологий гидроразрыва пласта и горизонтального бурения, которые открывают доступ к ранее недоступным запасам нефти. Добыча сырой нефти выросла на 73%, с 5,6 млн баррелей в день в сентябре 2011 г.0,6 млн баррелей в день на пике в апреле 2015 года. ¹⁴ В октябре 2013 года внутреннее производство сырой нефти впервые с февраля 1995 года превысило импорт сырой нефти. Штаты стали меньше зависеть от иностранной нефти. Импорт упал с 8,9 млн баррелей в день в сентябре 2011 года до минимума в 7,1 млн баррелей в день в июне 2014 года, т. е. на 20,7%. ¹⁵ Импорт сырой нефти оставался ниже 7,5 млн баррелей в день, поскольку добыча замедлилась во второй половине 2015 года9.1192 16 Внутреннее производство также снизилось по сравнению с остальной частью 2015 года, упав к концу года до 9,2 млн баррелей в сутки. ¹⁷

⁠

Посмотреть данные на графике

Основным фактором падения цен на нефть в 2014 и 2015 годах был избыток предложения на мировом рынке, поскольку производители нефти не смогли снизить добычу, несмотря на снижение цен. В течение 2014 и 2015 годов цены на сырую нефть марки WTI снизились на 62 процента, однако мировое производство сырой нефти продолжало расти, достигнув пика в декабре 2015 года на уровне 81 миллиона баррелей в сутки. ¹⁸ Избыток предложения совпал с сокращением мирового спроса, что привело к дальнейшему увеличению мировых запасов сырой нефти. Экономика в Европе и Китае замедлилась к концу 2014 г. и в течение 2015 г., а переход на более дешевые альтернативные источники топлива и разработка более экономичного оборудования еще больше ослабили общий спрос на сырую нефть. ¹⁹ Кроме того, относительно высокие показатели экономики США повлияли на стоимость доллара США, который с 2014 по 2015 год вырос на 20 процентов9.1192 20

Цены на импорт и экспорт в США

Аналогичные колебания цен были отражены в индексе цен на импорт в США на сырую нефть. Как видно на рисунке 3, экспортные цены на нефтепродукты в США тесно связаны с ценами на импорт сырой нефти в США и ценами на WTI. Цены на импорт сырой нефти выросли на 27,6% в 2011 году, поскольку мировой рост подстегнул спрос. В течение следующих двух лет импортные цены упали на 8,4% в 2012 году и на 2,5% в 2013 году, поскольку производство увеличилось во всем мире. Падение в 2012 году ознаменовало собой первое падение цен на импорт сырой нефти за календарный год со времен Великой рецессии. В 2014 году, когда цены на сырую нефть начали снижаться, цены на импорт последовали этому примеру, снизившись на 31,9%.процентов в течение года. В 2015 году цены на импортную нефть упали на 43,7 процента, что означает снижение цен четвертый год подряд. После роста в первой половине 2014 года цены на импорт упали на 65,3 процента с июня 2014 года по декабрь 2015 года. . Цены на экспорт нефти из США резко упали во время обвала мировых цен на сырую нефть, хотя они по-прежнему немного превышали цены на сырую нефть. Это снижение началось в апреле 2014 года, когда за месяц индекс снизился на 6,3 процента. Цены продолжали падать в течение 2014 года, упав на 27,3 процента, а затем снизились еще на 34,1 процента в 2015 году. Всего с апреля 2014 года до конца 2015 года цены упали на 53,4 процента. Снижение экспортных цен было меньше, чем снижение импортных цен, что отражает другой ассортимент продукции. Сырая нефть является основным компонентом импортных цен, а экспортные цены сильно зависят от продуктов нефтепереработки.

Рынок сырой нефти в 2016 году

На протяжении 2016 года мировые цены на сырую нефть и добыча колебались в основном из-за повышения курса доллара, хронического избыточного предложения, ожиданий снижения добычи и запасов, а также нестабильности в Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) . ²¹ В Соединенных Штатах внутреннее производство сырой нефти сократилось, импорт остался ниже уровня до 2013 года, и впервые за 40 лет был принят закон, разрешающий экспорт сырой нефти. ²² Как видно на рис. 4, несмотря на колебания в течение большей части года, цены на сырую нефть и укрепление доллара США выросли за 2016 год. Факторы мирового рынка подтолкнули цены на сырую нефть к росту, несмотря на понижательное давление со стороны более сильного доллара США.

⁠

Посмотреть данные на графике

Повышение курса доллара, вероятно, способствовало дальнейшему снижению мировых цен на нефть в первые 2 месяца 2016 года. 11 февраля спотовые цены на сырую нефть марки WTI упали до 26,19 доллара.за баррель, 15-летний минимум. ²³ Из-за низких цен на сырую нефть нефтяным компаниям стало все труднее оставаться прибыльными, и, возможно, это отпугнуло инвестиции в будущие разведочные работы. Американские компании замедлили добычу, и многие нефтяные вышки были полностью остановлены. Количество эксплуатируемых роторных буровых установок для сырой нефти в США сократилось с 1539 в декабре 2014 г. до 320 в мае 2016 г. ²⁴ 8,77 млн ​​баррелей в сутки в декабре 2016 г., снижение на 4,98 процентов. ²⁵

В целом мировое производство не изменилось, а ожидания сокращения добычи в основных нефтедобывающих странах вызвали восстановление цен на сырую нефть. ²⁶ Это совпало с коротким периодом (с февраля по апрель) обесценивания доллара. Будущие ожидания сокращения мирового предложения поддержали цены, несмотря на разногласия по поводу производственных квот между странами ОПЕК.

По мере восстановления цен крупные производители нефти (например, Россия и Саудовская Аравия) и средние (например, Ирак и Норвегия) стали наращивать добычу. Большинство других стран либо сохранили производство на прежнем уровне, либо снизили его. В целом общая мировая добыча нефти в 2016 г. составила в среднем 80 557 тыс. баррелей в сутки по сравнению с 80 448 тыс. барр. в сутки в 2015 г. ²⁷ К концу третьего квартала 2016 г. мировое производство начало расти, но уровень внутреннего производства упал до самого низкого уровня с марта 2014 г. После апреля 2014 г. цены на WTI падали только в июле и ноябре 2016 г. В октябре В 2016 году сообщения об истощении запасов бензина и дистиллятов (включая дизельное топливо и мазут) способствовали росту мировых цен на нефть. ²⁸ Тем не менее, мировое производство увеличилось в ноябре, что привело к избыточному предложению сырой нефти и запасам, что привело к снижению средней цены WTI. В конце ноября ОПЕК договорилась о сокращении добычи сырой нефти на 1,2 млн баррелей в сутки, что привело к росту цен на сырую нефть в декабре. ²⁹

Сырая нефть и цены на нефть в США в 2016 году

Импорт

В 2016 году индекс импортных цен на сырую нефть вырос на 32,7% по сравнению с предыдущим годом и внес наибольший вклад в общий рост импортных цен в США. Однако в первые 2 месяца года цены на импортную сырую нефть продолжили тенденцию к снижению последних нескольких лет, снизившись на 22,9 процента. Как видно на рисунке 5, отскок начался в марте, когда цены выросли на 14,9 процента, что стало самым большим месячным ростом с июня 2009 года.. Цены продолжали расти в течение следующих 3 месяцев, увеличившись на 43,1 процента по сравнению со вторым кварталом 2016 года. В течение третьего квартала цены снижались каждый месяц, вероятно, из-за высокого уровня запасов и стабильного производства ОПЕК. ³⁰ Следуя циклической модели сокращения предложения и переизбытка, цены выросли на 8,2 процента в октябре, а затем упали на 3,7 процента в ноябре. Затем в декабре 2016 года цены выросли на 8,3 процента. Несмотря на рост цен в течение года, добыча сырой нефти в США упала ниже уровня 2015 года. ³¹

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Экспорт

³²

Цены на горюче-смазочные материалы внесли основной вклад в рост общих экспортных цен США в 2016 году. В течение года индекс экспортных цен цены на нефтепродукты выросли на 18,6 процента, обратив вспять тенденцию к снижению 2014 и 2015 годов. За первые два месяца 2016 года цены упали на 16,2 процента, что совпало с избыточным предложением на мировых рынках, но в марте они выросли на 1,1 процента. (См. рис. 6.) Это первый месячный рост с мая 2015 года. Как и импортные цены на сырую нефть, экспортные цены на нефтепродукты выросли во втором квартале, увеличившись на 290,8 процента. Это включает в себя рост на 12,8% в мае, что представляет собой самый большой месячный прирост с ноября 2007 года. Затем цены упали в июле и августе, поскольку мировые запасы сырой нефти были на рекордных уровнях. За последние 4 месяца года экспортные цены на нефть выросли на 16,8 процента. Объявление о сокращении поставок сырой нефти со стороны ОПЕК в конце ноября привело к росту цен на нефть на 5,5% в декабре.

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Индексы цен на импорт: основные моменты 2016 г.

Исходная информация

После более чем десятилетия колебаний, включавших снижение цен в течение 4 лет подряд (2012–2016 гг.), общие цены на импорт из США выросли в 2016 г. Импортные цены на все товары выросли на 5,6% за период 2007–2016 гг. . Цены на импорт демонстрировали более высокую, чем обычно, волатильность на протяжении большей части 10-летнего периода. Наибольшее годовое снижение произошло в 2008 году, во время Великой рецессии, когда цены на импорт снизились на 10,1 процента. Цены испытали сильное восстановление в течение следующего 3-летнего периода, увеличившись на 24,2 процента. Цены на импорт в США остановились в 2012 и 2013 годах, прежде чем падение цен на сырую нефть привело к еще большему снижению индекса цен в 2014 и 2015 годах. Более высоких цен на импорт в 2016 году было недостаточно, чтобы компенсировать снижение на 16,1%, наблюдавшееся за 4 предыдущих года. (См. таблицу 1.)

Table 1. Import prices 12-month percent changes, 2007 to 2016

Year	All commodity imports	Excluding fuels	Fuels
2007	10.6	3.1	42.1
2008	-10.1	1.2	-47.0
2009	8.6	.3	62.2
2010	5. 3	3.0	14.2
2011	8.5	3.4	24.9
2012	-2.0	.0	-7.9
2013	-1.1	-1.2	-1.2
2014	-5.6	.0	-29.1
2015	-8.3	-3.4	-41.0
2016	1,9	,2	24,7
Источник: Бюро трудовой статистики США.

Цены на импорт в США в 2016 году

Цены на импорт всех товаров выросли на 1,9 процента в 2016 году. Цены на импорт упали в начале 2016 года, снизившись на 1,3 процента в январе и на 0,5 процента в феврале, продолжая тенденцию к снижению 2015 года. с ценами на сырую нефть цены на импорт выросли на 0,4 процента в марте, что стало первым месячным ростом с июня 2015 года. Во втором квартале 2016 года цены на импорт зафиксировали самый большой месячный рост; в мае индекс вырос на 1,2 процента, что стало самым большим ростом с марта 2012 года (1,4 процента). После роста на 3,1 процента с февраля по июль, импортные цены в августе упали на 0,2 процента. Цены закончили год, поднявшись на 0,9процентов за последние 4 месяца. Цены на импорт нетопливных товаров в 2016 году изменились незначительно.

Импорт топлива

Сырая нефть, нефть и нефтепродукты, природный газ, уголь и другие виды топлива составляют индекс цен на горюче-смазочные материалы. Импортные цены на горюче-смазочные материалы выросли на 24,7 процента в 2016 году после снижения в каждый из последних 4 лет. Это увеличение стало самым большим по сравнению с прошлым годом после увеличения на 24,9 процента в 2011 году. Это в значительной степени было вызвано значительным ростом цен, произошедшим во втором квартале 2016 года, когда индекс цен на импортируемое топливо вырос на 36,8 процента. Импортные цены на нефть и нефтепродукты, особенно цены на мазут, лидировали в годовом приросте. Поскольку нефтепродукты являются побочным продуктом сырой нефти, ³³ цена на нефтепродукты сильно коррелирует с ценой на сырую нефть.

Цены на природный газ, импортируемое топливо, значительно выросли в 2016 году. Природный газ является альтернативным источником топлива, и изменения его цен коррелируют с изменениями цен на другие источники топлива. Когда цены на сырую нефть растут, спрос на природный газ и другие альтернативные источники топлива растет. Это, в свою очередь, оказывает повышательное давление на цены на природный газ.

В 2016 году цены на импорт природного газа выросли на 28,9процентов, самое большое увеличение за календарный год с 2005 года. Это увеличение последовало за снижением на 43,7 процента по сравнению с предыдущим годом, когда Соединенные Штаты достигли рекордных уровней добычи природного газа, 78,78 миллиардов кубических футов в день, ³⁴ и зарегистрированных рекордных уровней. действующих запасов газа – 3,68 млрд куб. футов. ³⁵ По данным Управления энергетической информации США, годовая добыча природного газа в США в 2016 году впервые с 2005 года упала до 77,31 миллиарда кубических футов в сутки. ³⁶ Это снижение, наряду с более высоким потреблением, чем в 2015 году, привело к снижению запасов рабочего газа в течение года до 3,31 миллиарда кубических футов, что уменьшило глобальный избыток предложения. ³⁷

Цены на импортируемый природный газ снизились в первой половине 2016 года в период глобального избытка предложения и низких цен на сырую нефть. Однако цены на импорт природного газа выросли во второй половине года. Цены на импортируемый природный газ были вызваны более высокими ценами на нефть, более теплой погодой в летние месяцы, ожиданиями более холодной сезонной погоды предстоящей зимой и увеличением промышленного спроса, поскольку Соединенные Штаты перешли с угля на природный газ. Эти условия побудили компании быстро накапливать запасы на зимние месяцы, что привело к росту цен на 57,5% с июня по сентябрь. ³⁸ После спада в октябре цены снова выросли в последние 2 месяца года.

Импорт нетопливных товаров

После снижения на 3,4% в 2015 году цены на импортные нетопливные товары выросли на 0,2% в 2016 году, несмотря на понижательное давление со стороны укрепляющегося доллара США. Хотя это относительно скромное повышение, это было первое повышение индекса цен на нетопливный импорт за календарный год с 2011 года. Как видно из рисунка 7, более высокие цены как на нетопливные промышленные товары и материалы, так и на продукты питания, корма и напитки более чем компенсируют более низкие цены. цены на капитальные товары и товары народного потребления.

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Средства производства

Цены на импорт средств производства снизились на 1,2 процента в 2016 году, продолжая 4-летнюю тенденцию к снижению. Наибольший вклад в снижение внесли цены на неэлектрическое оборудование, которые снизились на 1,5 процента в 2016 году. Снижение цен на компьютеры, периферийные устройства и полупроводники, наряду с падением импортных цен на промышленные двигатели, насосы и компрессоры, также внесли основной вклад. Цены на компьютеры, периферийные устройства и полупроводники снизились на 2,3 процента в 2016 году. В течение всего года конкуренция и инновации в отрасли продолжали оказывать понижательное давление на цены. Индекс цен на компьютеры, периферийные устройства и полупроводники не рос ежегодно с 1988. Индекс цен на импорт промышленных двигателей, насосов и компрессоров в 2016 году снизился на 2,9 процента. Цены неуклонно снижались с конца 2014 года, поскольку доллар США укрепился, а цены на металл, являющийся основным сырьем, упали за последние несколько годы.

Промышленные товары и материалы (за исключением топлива)

Цены на нетопливные промышленные товары и материалы, импортируемые в 2016 году, выросли на 2,5 процента после падения на 11,1 процента в предыдущем году. Этот рост представляет собой первое ежегодное повышение цен с 2011 года. Цены на незаконченные металлы возглавили общий рост, так как цены выросли на 12,3 процента в 2016 году. Это увеличение было изменением по сравнению с предыдущим годом, когда цены упали на 22,6 процента.

В 2016 году цены на большинство металлов изменили тенденцию, зафиксировав значительный рост цен за год, несмотря на понижательное давление со стороны укрепляющегося доллара США. Мировое предложение металлов сократилось в 2016 году, поскольку падение цен за последние несколько лет замедлило инвестиции. Закрытие шахт, экологические ограничения и изменения в глобальной политике (особенно в Индонезии, на Филиппинах и в Китае) вынудили рынки восстановить баланс. ³⁹ Кроме того, кредитный стимул в Китае подстегнул спрос на металлы, что способствовало восстановлению цен. ⁴⁰ Металлы, особенно материалы для производства стали, испытали значительный рост цен к концу года, поскольку будущие ожидания в отношении расходов на инфраструктуру США увеличили мировой спрос.

Как видно из рисунка 8, производство стали и ферросплавов увеличилось на 26,6% в 2016 году. Этот прирост стал результатом резкого роста цен на металлолом и руду к концу года. Прирост включает 17,1-процентное увеличение в декабре, самое большое месячное увеличение с апреля 2008 года. Цены на продукцию металлургического производства выросли на 10,7 процента за год, так как материальные ресурсы и ограниченное предложение привели к повышению цен. Другими крупными вкладчиками в рост цен на незаконченные металлы были немонетарное золото и драгоценные металлы, цены на которые выросли 90,9% и 18,8% соответственно. Эти металлы обычно рассматриваются как безопасные инвестиции, к которым инвесторы обращаются во времена неопределенности. Кратковременный период обесценивания доллара США в первой половине 2016 года и неопределенность, последовавшая за решением Великобритании о Brexit, способствовали увеличению спроса на драгоценные металлы. Однако после августа доллар США начал укрепляться. Это, в сочетании с улучшением мировых экономических показателей, привело к снижению цен на немонетарное золото и драгоценные металлы в течение оставшейся части года. Другие металлы со значительным ростом импортных цен в 2016 году включают никель (22,2 процента), олово (42,7 процента) и цинк (74,1 процента).

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Потребительские товары, за исключением автомобилей 

Цены на потребительские товары, состоящие из товаров кратковременного пользования, произведенных; товары длительного пользования, изготовленные; и непромышленные потребительские товары — снизились на 0,7 процента в 2016 году после снижения на 0,6 процента в 2015 году. Падение в 2016 году совпало с самым большим снижением за календарный год с 2001 года, поскольку более сильный доллар США продолжал влиять на импортные цены на потребительские товары. Снижение цен на импортные промышленные товары длительного пользования на 1,5% и непромышленные потребительские товары на 4,2% стало ключевым фактором снижения потребительских товаров в 2016 году. Индекс импортных промышленных товаров длительного пользования не увеличивался в течение календарного года с 2011 г., в то время как цены на непромышленные потребительские товары снизились впервые с 2012 г.

В индексе цен на промышленные товары длительного пользования категория прочих бытовых товаров, в которой преобладают мобильные телефоны, снизилась на 1,9 процента. Интенсивная конкуренция и инновации на рынке мобильных телефонов привели к снижению цен в 2016 году, что стало пятым календарным годом подряд. Цены на бриллианты внесли основной вклад в изменение цен на непроизводственные потребительские товары, снизившись на 4,1 процента. После того как в течение 2016 года цены на импортные бриллианты оставались в основном стабильными в течение 2016 года, они упали на 3,8 процента в декабре, что стало самым большим месячным снижением с момента первой публикации индекса в декабре 2007 года. Цены снизились из-за более низкого, чем обычно, спроса во время декабрьского праздничного сезона и демонетизации в Индии. , ⁴¹ ключевой игрок на алмазном рынке. ⁴²

Продукты питания, корма и напитки

Импортные цены на продукты питания, корма и напитки выросли на 4,0 процента в 2016 году после снижения на 5,3 процента в 2015 году. и фруктовые наполнители внесли основной вклад в общий рост цен на продукты питания, увеличившись за год на 23,1 процента. Это был самый большой прирост индекса за календарный год с момента его первой публикации в 1919 году.81.

Серьезный дефицит авокадо в мире привел к значительному росту цен. Дефицит был вызван более высокими, чем обычно, температурами и сильной засухой в основных районах выращивания авокадо в Мексике и Калифорнии. Мировой спрос на авокадо неуклонно рос, что еще больше усугубило нехватку предложения и привело к значительному скачку цен.

Автомобили

Индекс цен на импортные автомобили не изменился в 2016 году после снижения на 1,9процентов к предыдущему году. Цены на автомобили не росли с 2012 года в течение календарного года. Снижение цен на большинство автомобильных запчастей за год компенсировало рост цен на легковые автомобили на 0,5% в октябре, что было вызвано появлением моделей 2017 года.

Индексы экспортных цен: основные моменты 2016 г.

В 2016 г. общие экспортные цены США выросли впервые с 2012 г. (см. таблицу 2). годовая история индекса экспортных цен США. За последние 10 лет цены на весь экспорт США выросли на 7,8%. После падения 2,9процентов в 2008 году, во время Великой рецессии, цены на экспорт США восстановились в течение следующих 4 лет, увеличившись на 15,4 процента. Они немного снизились в 2013 году, упав на 1,0 процента, затем снова снизились в 2014 и 2015 годах, упав на 3,0 процента и 6,6 процента соответственно. Падение в 2014 и 2015 годах было в основном связано с падением цен на сырую нефть и нефтепродукты и укреплением доллара. Экспортные цены в США, как и цены на импорт, снизились в первом квартале 2016 года, а затем развернулись вверх во втором квартале и закрыли год немного выше, чем в 2015 году9.0003

Table 2. Export prices 12-month percent changes, 2007 to 2016

Year	All commodity exports	Excluding agriculture	Agriculture
2007	6.0	4.5	23.3
2008	-2.9	-2.2	-10.9
2009	3. 4	2.9	9.2
2010	6.5	5.1	20.5
2011	3.6	4.0	1.0
2012	1.1	-.3	13.4
2013	-1.0	-.4	-6.4
2014	-3.0	-2.8	-5.2
2015	-6. 6	-5.9	-12.9
2016	1,3	1,4	-.3
Источник: Бюро трудовой статистики США.

Экспортные цены США в 2016 году

Экспортные цены США на все товары выросли на 1,3 процента в 2016 году. с мая 2015 года. В течение следующих 3 месяцев цены продолжали расти, увеличившись на 2,0 процента. В мае экспортные цены выросли на 1,1 процента, что стало самым большим месячным ростом с марта 2011 года. После 4 месяцев роста цен подряд общий индекс экспортных цен в августе упал на 0,8 процента. Но это снижение оказалось недолгим, так как в следующем месяце экспортные цены выросли на 0,3 процента. Цены выросли на 1,0% за последние 4 месяца 2016 года9.0003

В течение 2016 г. экспортные цены на сельскохозяйственную продукцию снизились, хотя и на наименьший процент за последние 4 года, в то время как экспортные цены на несельскохозяйственную продукцию выросли впервые с 2011 г. Нефть и нефтепродукты были основными факторами роста цен в ценах на несельскохозяйственную продукцию.

Экспорт сельскохозяйственной продукции

Индекс цен на экспорт сельскохозяйственной продукции снизился на 0,3 процента в 2016 году после снижения на 12,9 процента в 2015 году, 5,2 процента в 2014 году и 6,4 процента в 2013 году. Экспортные цены на сельскохозяйственную продукцию упали на 2,7 процента по сравнению с первым кварталом 2016 года. , затем восстановился во втором квартале с увеличением на 6,4 процента. Как видно на рисунке 9, более низкие экспортные цены на пшеницу, кукурузу, другие фуражные зерна и орехи способствовали снижению, которое более чем компенсировало более высокие цены на сою. Экспортные цены на пшеницу, кукурузу и другое фуражное зерно снизились в основном из-за избыточного предложения на мировом рынке. Более слабый рост доходов в развивающихся странах и более сильный доллар США ослабили мировой спрос и оказали дополнительное понижательное давление на цены на большинство сельскохозяйственных товаров. ⁴³

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Цены на экспорт пшеницы снизились на 11,1 процента в 2016 году в результате увеличения производства. Почти идеальные погодные условия в основных регионах США, производящих пшеницу, значительно повысили урожайность и общий объем производства в 2016 году9.1192 44 Общий объем производства в США вырос до 2,3 млрд бушелей, что является самым высоким показателем с 2008 года. Это был четвертый год подряд снижение индекса экспорта пшеницы, при этом цены упали на 48,2 процента за период 2012–2016 годов. Цены колебались в течение 2016 года, но в третьем квартале года упали на 13,2 процента.

Экспортные цены на кукурузу снизились на 7,7 процента в 2016 году, продолжив снижение, которое происходило в каждый из предыдущих 3 лет. С 2012 по 2015 год цены на кукурузу снизились на 52,5 процента. Благодаря отличным полевым условиям производство кукурузы в США достигло исторического максимума в 15,2 млрд бушелей в 2016 году, что на 11% больше, чем в 2015 году9. 1192 45 Экспорт кукурузы из США увеличился в 2016 году, а конечные запасы также достигли рекордно высокого уровня. После снижения на 5,0% в первом квартале 2016 года цены выросли на 13,4% в следующем квартале. Прогнозы увеличения экспорта кукурузы из США поддержали цены на кукурузу в мае и июне, поскольку экспорт США улучшился по сравнению с экспортом других стран-экспортеров кукурузы. ⁴⁶ Однако избыток предложения на мировых рынках привел к снижению цен на 15,3 процента в третьем квартале. Цены на кукурузу стабилизировались в последнем квартале 2016 г.

В 2016 году экспортные цены на орехи в США значительно снизились второй год подряд, упав на 21,9 процента. Цены упали на 24,1 процента в течение первых 4 месяцев 2016 года, а затем оставались относительно стабильными до конца года. Цены на миндаль привели к значительному снижению цен в начале 2016 года после роста в 2015 году из-за сообщений о пользе употребления миндаля для здоровья. ⁴⁷ Подъем в начале 2016 года был вызван увеличением глобального спроса в сочетании с неадекватным предложением; предложение сократилось из-за засухи и нехватки воды в Калифорнии, где производится почти 80 процентов миндаля в мире. ⁴⁸ В феврале 2016 года цены начали падать, так как все более высокие цены снижали спрос. Благоприятная погода также повысила уровень производства, создав избыток предложения на мировом рынке.

После трех лет подряд снижения цен экспорт сои из США восстановился в 2016 году, увеличившись на 11,4 процента. Цены упали в месяцы, предшествовавшие 2016 году, как из-за снижения спроса, так и из-за увеличения мирового производства сои. На протяжении 2016 года мировой спрос на соевые бобы рос, что способствовало росту цен. Цены упали на 5,1% в первом квартале, но в апреле восстановились, увеличившись на 4,4%. Ожидания более низкой урожайности и сокращения посевных площадей на 1 процент в Соединенных Штатах привели к росту экспортных цен на сою в мае, при этом цены выросли на 11,3 процента. ⁴⁹ Цены продолжали расти в течение всего лета, так как мировой спрос улучшился, а плохие погодные условия препятствовали производству в Южной Америке. ⁵⁰ Цены на сою снизились в третьем квартале, снизившись на 14,3 процента, поскольку мировое производство превысило предыдущие оценки. Цены на сою выросли на 4,7% за последние 2 месяца года. Более высокие цены на сырую нефть также оказали положительное влияние на цены на соевые бобы из-за роли соевых бобов в секторе биотоплива.

Экспорт несельскохозяйственной продукции

Цены на экспорт несельскохозяйственной продукции выросли на 1,4 процента в 2016 году после падения на 5,9 процента в 2015 году. был обусловлен более высокими ценами на несельскохозяйственные промышленные товары и материалы, а также на несельскохозяйственные продукты питания. Экспортные цены на капитальные товары не изменились в 2016 году.

⁠

Просмотреть данные диаграммы

Несельскохозяйственные промышленные товары и материалы

Индекс экспортных цен на несельскохозяйственные промышленные товары и материалы увеличился на 6,2 процента в 2016 году после падения на 15,8 процента в 2015 году. Общий рост экспортных цен на несельскохозяйственные промышленные товары и материалы в 2016 году был вызван значительным ростом цен во втором квартале года. В мае 2016 года цены выросли на 3,2 процента, что стало самым большим месячным ростом с марта 2011 года. Основной причиной роста стали более высокие цены на топливо и металлы.

Рост цен на нефть привел к росту цен на топливо в 2016 году. Экспортные цены на уголь и природный газ также выросли. Уголь и природный газ являются энергетическими заменителями нефти и сырой нефти; следовательно, их цены, как правило, имеют положительную корреляцию.

Индекс цен на уголь вырос на 33,0 процента в 2016 году после падения на 59,4 процента за предыдущие 4 года. Снижение цен и более широкое использование более чистых альтернативных источников топлива привели к резкому спаду добычи угля. ⁵¹ В Соединенных Штатах добыча угля сократилась с 1 000 млн коротких тонн в 2014 году до 728,2 млн коротких тонн в 2016 году. четверть. Изменение цен на уголь было частично вызвано капитальным ремонтом китайской угольной промышленности и стремлением Китая увеличить использование альтернативных источников топлива. Китай является крупнейшим производителем угля, но его добыча сокращается с 2012 года, поскольку избыток предложения на рынке привел к огромным запасам. ⁵³ В апреле 2016 года Китай ввел дополнительные ограничения добычи угля. Однако, поскольку добыча в Китае сократилась, его спрос на импорт угля увеличился. ⁵⁴ Сокращение предложения угля в мире привело к кратковременному, но значительному росту экспортных цен на уголь в США в конце 2016 года.

Экспортные цены на природный газ выросли на 67,4 процента в 2016 году после падения на 44,2 процента в предыдущем году. На эти цены повлияли те же факторы, что и на цены на импорт природного газа. Более высокие цены на сырую нефть, более теплая погода в летние месяцы, ожидания более холодной зимы и увеличение промышленного спроса со стороны компаний, переходящих с угля на природный газ, — все это способствовало повышению цен на экспорт природного газа.

Цветные и другие металлы в значительной степени способствовали повышению экспортных цен на несельскохозяйственные промышленные товары и материалы США. Экспортные цены на цветные и другие металлы выросли на 12,2 процента в 2016 году после падения за последние 4 года. Цены выросли на 8,5 процента за первые 4 месяца 2016 года, так как повышение немонетарных цен на золото первоначально компенсировало более низкие цены на другие цветные металлы, которые, по всей видимости, достигли дна в начале 2016 года. 90,9 и 14,4 процента соответственно, поскольку решение Великобритании о Brexit подтолкнуло инвесторов к более безопасным инвестициям. ⁵⁵

Восстановление мировых цен на сырую нефть и укрепление доллара США оказали понижательное давление на экспортные цены на цветные и другие металлы во второй половине 2016 года. Как и цены на импорт США, экспортные цены на немонетарное золото и другие драгоценные металлы металлы упали на 13,8% и 4,8% соответственно с июля по конец года. Это снижение более чем компенсировало рост цен на медь на 16,8% в четвертом квартале 2016 года, поскольку ожидания увеличения инвестиций в инфраструктуру США подтолкнули цены вверх. ⁵⁶

Потребительские товары, за исключением автомобилей

Экспортные цены на потребительские товары в 2016 году снижались пятый год подряд, сократившись на 2,4 процента. Падение цен в 2016 году совпало с самым большим падением за календарный год с тех пор, как BLS впервые опубликовала индекс цен в 1983 году. Цены на потребительские товары, которые в течение 2016 года были волатильными, упали в последнем квартале года. Падение включало 1,0-процентное снижение в декабре, самое большое месячное снижение за более чем 25 лет.

Цены на промышленные товары краткосрочного пользования упали на 1,8% в 2016 году, в основном из-за снижения на 1,9% цен на медицинские, стоматологические и фармацевтические подготовительные материалы. Цены на промышленные товары длительного пользования в 2016 году снизились на 2,3 процента. Как и в случае с импортом, наибольший вклад в снижение цен на экспортируемые товары длительного пользования в 2016 году внесли разные товары для дома, которые упали на 7,4 процента. Это снижение было вызвано снижением цен на сотовые телефоны.

Автомобильные транспортные средства, запчасти и двигатели

Цены на автомобильные транспортные средства упали на 0,9% в 2016 году после снижения на 0,5% в предыдущем году. Снижение в 2016 году стало самым большим падением за календарный год с тех пор, как индекс цен был впервые опубликован в 1981 году. В категории экспорта автомобилей цены на легковые автомобили, двигатели и их детали, а также немоторные детали и аксессуары зафиксировали рекордное снижение за календарный год в 2016 г., упав на 1,6%, 0,5% и 1,4% соответственно. Автомобильная промышленность и производство запасных частей — это глобальный рынок с высокой конкуренцией, поэтому экспортные цены на эти товары сильно зависят от валютных курсов. Более низкие цены на металл и материалы за последние несколько лет также привели к снижению себестоимости.

Несельскохозяйственные продукты

Экспорт несельскохозяйственных продуктов питания состоит в основном из рыбы и моллюсков, а также алкогольных напитков. Цены на несельскохозяйственные продукты питания выросли на 3,1 процента в 2016 году после снижения на 4,2 процента в 2015 году. Несмотря на рекордный рост за календарный год с момента роста индекса на 14,1 процента в 2011 году, индекс лишь минимально повлиял на рост общих экспортных цен на несельскохозяйственную продукцию. как показано на рис. 10.

Средства производства

Экспортные цены на средства производства в 2016 году оставались стабильными после снижения на 0,5 процента в 2015 году. Снижение цен на экспорт компьютеров, периферийных устройств и полупроводников было компенсировано более высокими ценами на транспортное оборудование, за исключением автомобилей. Экспортные цены на компьютеры, периферийные устройства и полупроводники за год упали на 4,1 процента, а цены на транспортное оборудование выросли на 3,0 процента. Индекс цен на компьютеры, периферийные устройства и полупроводники продолжил долгосрочную тенденцию к снижению; индекс регистрирует снижение в календарном году каждый год, начиная с 1988, за исключением увеличения на 0,3 процента в 2012 году. Экспортные цены на капитальные товары, за исключением компьютеров, периферийных устройств и полупроводников, выросли на 0,8 процента в 2016 году.

Заключение

мирового нефтяного рынка вошла в противоречие с традиционными ожиданиями. Цены на сырую нефть восстановились после достижения 15-летнего минимума в феврале 2016 года, что стало основным катализатором роста цен на импорт и экспорт в США в целом. В марте импортные и экспортные цены начали расти, переломив негативную тенденцию последних нескольких лет. Улучшение мировых экономических условий, стабильная добыча сырой нефти и возможность будущего сокращения добычи сырой нефти способствовали восстановлению цен на сырую нефть в 2016 году. По мере укрепления мировой экономики цены на импорт и экспорт США неуклонно восстанавливались, сохранив первый годовой рост. как в импортных, так и в экспортных ценах США с 2011 г.

Почему растут цены на нефть? – Forbes Advisor

Обновлено: 3 октября 2022 г., 15:38

Примечание редактора. Мы получаем комиссию за партнерские ссылки на Forbes Advisor. Комиссии не влияют на мнения или оценки наших редакторов.

Гетти

Как только американские водители подумали, что самое страшное из летнего скачка цен на бензин отразилось в зеркале заднего вида, геополитика нанесла ответный удар.

Галлон бензина сегодня стоит 3,80 доллара, что практически не изменилось по сравнению с прошлым месяцем. Цены на газ значительно ниже своих рекордных максимумов выше 5 долларов за галлон, зафиксированных в начале этого лета. Просто имейте в виду, что цена насоса может скоро вырасти.

Согласно новым сообщениям, на встрече в конце этой недели ОПЕК+ согласится сократить добычу нефти более чем на 1 миллион баррелей в день, что станет первым предложенным целевым сокращением после пандемии Covid-19. Почему сейчас? Организация, вероятно, рассчитывает поднять цены на нефть перед лицом замедления глобального экономического роста.

Возможный шаг связан с тем, что ОПЕК+ уже добывает меньше запланированного количества. Баррель сырой нефти WTI вырос на 5% до более чем 83 долларов за несколько часов после выхода новостей.

«Решение группы собраться лично впервые с 2020 года на собрании на этой неделе предполагает, что мы увидим существенное объявление о политике», — сказал Ноа Барретт, аналитик по энергетике и коммунальным услугам в Janus Henderson Investors. «Как группа, ОПЕК+ в настоящее время недорабатывает свою коллективную квоту, поэтому, если мы увидим общее сокращение на 1 миллион баррелей в день, фактическое влияние на предложение составит около 500 000 баррелей. Тем не менее, сокращение предложения на 500 000 штук на этом рынке по-прежнему является существенным».

Сокращение добычи ОПЕК и ее российским союзником станет еще одним ударом по мировым потребителям энергии, наложенным на Москву многими западными странами после неспровоцированного вторжения России в Украину.

Куда теперь пойдут цены на нефть? Ответ усложняется противоречивыми нарративами, указывающими на противоположные направления.

Сокращение добычи ОПЕК означает рост цен на нефть

Одной из основных внешнеполитических задач президента Джо Байдена было убедить Саудовскую Аравию и остальные страны ОПЕК увеличить добычу нефти.

«Идея о том, что Россия, Саудовская Аравия и другие крупные производители не собираются качать больше нефти, чтобы люди могли, например, иметь бензин, чтобы добраться до работы и с работы, неверна», — сказал Байден на встрече G-20 в Ноябрь 2021.

В прошлом году инфляция была высокой в ​​течение шести месяцев, и обещание «переходного» инфляционного периода угасало.

Байден сделал еще одно обращение непосредственно к официальным лицам Саудовской Аравии во время поездки в штат Персидского залива в июле 2022 года. В то время водителей давили у заправочной колонки, а баррель нефти стоил около 100 долларов за баррель.

С тех пор цена на нефть пошла вниз, но не потому, что Саудовская Аравия решила добывать больше нефти. Вместо этого экономики по всему миру ослабевают:

• Ожидания относительно валового внутреннего продукта (ВВП) Китая сократились вдвое, поскольку вторая по величине экономика мира борется с жесткой и злополучной политикой блокировки, призванной выявлять все случаи Covid.
• европейских стран столкнулись с заоблачной инфляцией, а также с нарастающим энергетическим кризисом из-за зависимости от российского природного газа.
• Соединенные Штаты пережили два последовательных квартала отрицательного экономического роста, и Федеральная резервная система полна решимости повышать процентные ставки до тех пор, пока это необходимо для снижения инфляции, что в конечном итоге приведет к дальнейшему ослаблению экономики.

Цена на нефть рассматривается через призму будущего глобального экономического роста: более высокие цены могут сигнализировать об уверенности инвесторов в том, что потребители будут тратить больше, а падение цен свидетельствует об убежденности в том, что спрос сократится.

Решение ОПЕК+ призвано помочь повысить стоимость нефти с учетом ослабления спроса и было принято после того, как в начале сентября ОПЕК+ решила немного сократить добычу.

Русско-украинская война продолжается

В то время как Саудовская Аравия является вторым по величине производителем нефти в мире, Россия находится на третьем месте.

Эта реальность стала очевидной после того, как Россия вторглась в Украину в конце февраля, в результате чего цены на сырую нефть ненадолго поднялись выше 100 долларов за баррель, а через несколько месяцев достигли 120 долларов за баррель, когда США и их западные союзники ввели против них жесткие санкции. Россия.

Энергетические гиганты, такие как Shell, BP и Exxon, вышли из российских энергетических сделок, а администрация Байдена объявила о запрете на импорт российской нефти и других нефтепродуктов, что составляет около 8% поставок сырой нефти в США.

Но Россия не стояла сложа руки, вместо этого находя новых покупателей, особенно в Азии и даже на Ближнем Востоке, для одного из своих важнейших экспортных товаров.

«До сих пор российские экспортные потоки были устойчивыми, — сказал Барретт. «Возможно, России придется продавать свою нефть с существенной скидкой, но нефть все еще находит свое место в мировых поставках».

Новые торговые ограничения в Европе вступят в силу этой зимой. Если они будут успешно реализованы, это может привести к сокращению предложения на рынке и, следовательно, к повышению цен. Более дорогая энергия в связи с падением температуры в Европе может еще больше усилить и без того тлеющую геополитическую напряженность.

Эскалация войны, в том числе таинственный саботаж газопровода «Северный поток», аннексия Россией четырех украинских областей и угроза ядерной войны только еще больше усугубят ситуацию с производством энергии, от которого зависит жизнь сотен миллионов людей.

Добыча нефти в США реагирует медленно

Учитывая всю геополитическую неопределенность, нефтяные компании США не спешат резко увеличивать добычу. Например, по данным Агентства энергетической информации США, в мае 2022 года в США производилось 11,5 млн баррелей сырой нефти в день. Хотя это на 200 000 больше, чем год назад, это примерно на полмиллиона баррелей в день меньше, чем в 2019 году.

Почему? Во-первых, крупные нефтяные компании не хотят вкладывать большие средства в новые скважины только для того, чтобы увидеть увеличение предложения, падение цен и сокращение их прибыли.

Это была главная тема бума гидроразрыва пласта, который помог США стать первой мировой нефтедобывающей страной за последние полтора десятилетия. Многие компании обанкротились из-за чрезмерного расширения инфраструктуры только для того, чтобы увидеть резкое падение цен на нефть и газ из-за все большего и большего предложения.

Между тем, некоторые из крупнейших в мире институциональных инвесторов, в том числе BlackRock, прилагают все усилия, чтобы направить инвестиции в компании с низким уровнем экологических, социальных и управленческих рисков (ESG). Это отняло деньги у производителей нефти и газа, хотя эти доллары могли бы помочь увеличить добычу.

«Недостаточное инвестирование из-за ESG является одной из совокупностей факторов, вызывающих рост цен», — сказал Джек Макинтайр, портфельный менеджер Brandywine Global.

Тем временем администрация Байдена приостановила новые договоры аренды нефти и газа на федеральной земле. Возможно, это не окажет немедленного влияния на цены, но повлияет на предложение в ближайшие годы.

«Я считаю, что сокращение ОПЕК+ в диапазоне 1 млн баррелей в день или выше будет удерживать цены от текущих уровней на одном и том же уровне с риском того, что мы вернемся к трехзначным ценам, если увидим признаки глобального спроса. улучшение — особенно — и/или существенное сокращение поставок из России по мере введения эмбарго», — сказал Барретт.

То есть, пока не произойдет следующее развитие.

Эта статья была полезной?

Оцените эту статью

★
★
★
★
★

Пожалуйста, оцените статью

Пожалуйста, введите действительный адрес электронной почты

Комментарии

Мы будем рады услышать от вас, пожалуйста, оставьте свой комментарий.

Неверный адрес электронной почты

Спасибо за отзыв!

Что-то пошло не так. Пожалуйста, попробуйте позже.

Еще от

Информация, представленная на Forbes Advisor, предназначена только для образовательных целей. Ваше финансовое положение уникально, и продукты и услуги, которые мы рассматриваем, могут не подходить для ваших обстоятельств. Мы не предлагаем финансовые консультации, консультационные или брокерские услуги, а также не рекомендуем и не советуем отдельным лицам покупать или продавать определенные акции или ценные бумаги. Информация о производительности могла измениться с момента публикации. Прошлые показатели не свидетельствуют о будущих результатах.

Forbes Advisor придерживается строгих стандартов редакционной честности. Насколько нам известно, весь контент является точным на дату публикации, хотя содержащиеся здесь предложения могут быть недоступны. Высказанные мнения принадлежат только автору и не были предоставлены, одобрены или иным образом одобрены нашими партнерами.

Тейлор — отмеченный наградами журналист, который освещал ряд тем, связанных с личными финансами, в New York Times, Newsweek, Fortune, журнале Money, Bloomberg и NPR. Он живет в Дриппинг-Спрингс, штат Техас, с женой и детьми, и приветствует советы по приготовлению барбекю.

Редакция Forbes Advisor независима и объективна. Чтобы поддержать нашу отчетную работу и продолжать предоставлять этот контент бесплатно нашим читателям, мы получаем компенсацию от компаний, размещающих рекламу на сайте Forbes Advisor. Эта компенсация происходит из двух основных источников. Во-первых, , мы предоставляем рекламодателям платные места для представления своих предложений. Компенсация, которую мы получаем за эти места размещения, влияет на то, как и где предложения рекламодателей появляются на сайте. Этот сайт не включает все компании или продукты, доступные на рынке. Во-вторых, мы также размещаем ссылки на предложения рекламодателей в некоторых наших статьях; эти «партнерские ссылки» могут приносить доход нашему сайту, когда вы нажимаете на них. Вознаграждение, которое мы получаем от рекламодателей, не влияет на рекомендации или советы, которые наша редакционная команда дает в наших статьях, или иным образом влияет на какой-либо редакционный контент в Forbes Advisor.